Кому ты платишь, покупая? Время гибких решений.

11.05.2004, "Русских отучили зарабатывать?"

Ощутимая часть московского рынка занята выходцами с Кавказа и из Средней Азии

Чеченцы

По официальным данным, численность диаспоры - 80 000 человек.

По мнению ГУВД и независимых экспертов, - около 150 000. Последнее больше похоже на правду, что подтверждает Институт общей генетики имени Вавилова. По оценкам специалистов, к 2025 году численность московской чеченской диаспоры составит 643 000 человек.

Бизнес

Многопрофильный. Концерн «Милан».

Самое известное детище концерна -группа компаний «Русское лото».

Лотерея «Русское лото» - всероссийская компания, работающая в 85 регионах страны. В «империю» «Милана», кроме «Русского лото», входят салон красоты «Милан», ресторан «Конь и пес», научно-производственная компания «Гудвилл», центр строительных технологий АО «Лан», научно-техническая компания «Гений-М». Совладелец - Малик Сайдулаев.

«Группа «Альянс»

Антикризисное управление, комплексное обеспечение оздоровления и реструктурирования предприятий в России и СНГ, оказание услуг по финансовому и юридическому консалтингу. В состав акционеров «Группы» Альянс» входят фонды государственного имущества и комитеты по управлению государственным имуществом 15 субъектов Федерации, а также ОАО «Кировский завод» и ОАО «Ижмаш». Еще одна сфера деятельности - нефтепереработка. Владелец - Муса Бажаев.

Гостиничный бизнес

Группа «Плаза», гостиница «Рэдиссон Славянская» - Умар Джабраилов.

Игорный бизнес

Организация казино, залов игровых автоматов, сдача помещений в аренду под офисы, офисно-гостиничный центр «Совинформ» - Руслан Байсаров (с 2000 года - вице-президент Московской Топливной компании, которой принадлежит около 100 АЗС столицы).

Банковский бизнес

Банк «ИРС» - президент Ибрагим Башаев.

Торговля

Группа компаний «Идигов продукт» - торговля табачными изделиями. Владелец - Муса Идигов.

Пищевая промышленность

Директор российского отделения фирмы «Москва-Макдоналдс» - Хамзат Хасбулатов.

Криминал

Сегодня в Москве действуют около 20 организованных преступных группировок. Сфера деятельности стандартная. Во-первых, «крышевание». Около года назад в электронные СМИ был сделан сознательный слив информации о фирмах, находящихся под криминальным контролем представителей чеченской диаспоры. Список, в котором указана почти сотня московских банков, магазинов, ресторанов и прочих «ООО» и «ОАО», достаточно подробный, с адресами предприятий, фамилиями учредителей и так далее., Приводить его здесь нет смысла.

Мелкие преступные группы, иногда состоящие из людей разных национальностей, традиционно промышляют наркотиками, торговлей оружием, угоном и перепродажей дорогих автомобилей.

Азербайджанцы

Численность диаспоры - 33 300 человек. По данным ГУВД Москвы (август 2003 г.) - 1 500 000 человек.

Виды бизнеса

Торгово-закупочный:

Плодово-овощная продукция (опт и розница) - монополисты.

Мелкорозничная торговля китайским и турецким ширпотребом (опт и розница).

Алкоголь, сигареты - круглосуточные палатки и магазинчики.

«Цветочный бизнес» - оптовый, розничный.

Крупнооптовая торговля одеждой, обувью и т. д. - «Снежная королева», владелец - Вугар Исаев.

Торговые центры «Крокус -Молл», «Крокус-Сити», «Твой дом» - владелец Арас Агаларов.

Торговые павильоны ВВЦ -первый заместитель генерального директора Магомед Мусаев.

Производство

Пищевая промышленность - АО «Дербеневка» (бывший Московский дрожжевой завод), владелец- Агарагим Джафаров. Предприятие - основной поставщик дрожжей для всей хлебопекарной и пивной промышленности региона.

«Пивоварня Москва-Эфес» - совместный турецко-азербайджанский контроль за бизнесом.

«ЛУКОЙЛ-Маркет» - сельхозпроизводство и торговля сахаром, мукой, зерном.

Нефтедобывающая промышленность - компания «ЛУКОЙЛ». Президент - Вагит Алекперов.

Криминал

Фальсификация алкогольной продукции.

Продажа наркотиков растительного происхождения (опиаты и конопля), содержание наркопритонов - «мингечаурская» бригада и азербайджано-дагестанская «закатальская» бригада. По данным спецслужб, контролируют 35% всего наркорынка Москвы.

Контроль над мелкооптовыми рынками. Черемушкинский, Усачевский, Рогожский и Велозаводский, Северный рынки - «ленкоранская» группировка.

Мошеннические операции с валютой - «евлахская» группировка.

Угон дорогих автомобилей «под заказ».

Секс-сервис, нелегальный экспорт осетровых и икры - мелкие группировки.

Кстати

По данным азербайджанского журнала «Монитор», ежегодный доход российской азербайджанской диаспоры - 25 миллиардов долларов. Из них 12% -деньги, заработанные в промышленности, 20% - за счет торгово-закупочных и посреднических операций, 23% - за счет банковского бизнеса и 38% приходится на бизнес криминальный.

Армяне

Проживают в Москве уже шесть веков. По переписи 1989 года, армян в столице было 43 тысячи. Сейчас, по данным Института общей генетики им. Вавилова, их 82,2 тысячи.

Бизнес

Производство, сервис и ремонт.

По мнению посольства Республики Армения в России, «крупный армянский бизнес в России носит криминальный характер...». В то же время у армянской общины Москвы очень сильны позиции в среднем и мелком бизнесе, который по определению не может быть криминальным. Это рестораны и кафе, магазины и лотки, мелкие автосервисы. В 90 случаях из 100 обувь москвича чинит армянин. Армянский мастер поменяет батарейку в часах или вычистит запылившийся часовой механизм. Армянские предприниматели владеют хлебопекарнями, швейными мастерскими и мастерскими по ремонту бытовой техники. Еще одна сфера бизнеса - грузоперевозки фруктов и овощей с юга России и СНГ. В этом бизнесе, как ни странно, армяне работают вместе с конечными реализаторами товара - азербайджанцами.

Медицина

«Республиканский центр репродукции человека и планирования семьи» - всемирно известен. Здесь впервые в России была сделана операция по перемене пола. В год в мире делается 1600 операций по пластике половых органов, из них 350 операций де

Лает московский центр. Директор - Андрей Акопян.

Пищевая промышленность

Московский коньячный завод «Арарат» - директор Роман Акопян.

Промышленность

АО «Москвич» (сейчас находится под внешним управлением). Последний генеральный директор - Рубен Асатрян.

Финансовый бизнес

Инвестиционная компания «Тройка-диалог», один из крупнейших игроков на фондовом рынке страны. К слову, компании принадлежит "40% акции компании «Арбат-престиж», исполнительный директор - Рубен Варданян.

Криминальный бизнес

Традиционно скупка золотого лома и золотосодержащих радиодеталей;

Торговля драгоценными и полудрагоценными камнями, незаконные финансовые операции, фальсификация табачных и винно-водочных изделий. Сейчас в столице существуют шесть преступных группировок, около 500 активных членов. Бандиты специализируются на угоне автотранспорта, торговле оружием, рэкете, выбивании долгов. По слухам, в наркоторговле армяне не участвуют принципиально.

Грузины

Одна из старейших диаспор Москвы. По одним данным, ее численность 34 800 человек, по другим -не менее 300 тысяч (по словам самих представителей диаспоры, половина всех российских грузин проживает в столице). По данным переписи, в России грузин 634 000.

Пищевая промышленность

Компания «Вимм-Билль-Данн» (Лианозовский, Царицынский, Раменский молочные комбинаты) обеспечивает треть московского рынка молочной продукции - председатель совета директоров Давид Якобашвили.

Кондитерский холдинг «Сладко» - президент Валерьян Хабулава.

Пивной завод «Хамовники» - владелец Наскид Харишвили.

Банковский бизнес

Банк «Российский кредит» - один из совладельцев Борис Иванишвили.

Многопрофильный бизнес

«Ассоциация XXI» объединяет десяток предприятий, организаций и фирм. «Ассоциация» ориентирована на внешнеэкономическую деятельность. Президент - Анзори Кикалишвили.

Производство

Итальянская корпорация «Мерлони» ежегодно производит и продает. на российском рынке 1 500 000 холодильников «Стинол». Производитель и поставщик бытовой техники марок «Индезит». и «Аристон». Управляющий директор российского представительства Каха Кобахидзе.

Грузоперевозки

Авиа - Амиран Куртанидзе.

«Совтрансавто» (международные грузоперевозки) - генеральный директор Тенгиз Татишвили.

Нефтяной бизнес

Московская нефтегазовая компания - основной поставщик и переработчик нефтепродуктов на московском топливном рынке. Ежегодная добыча нефти - около 3 миллионов тонн. Президент - Шалва Чигиринский.

Криминал

Грузия в последние годы - основной поставщик «воров в законе». Только Москву контролируют 16 кутаисских воров, десять тбилисских, четверо мегрельских и шестнадцать сухумских. Основная деятельность грузинских бандитов -решение проблем внутри диаспоры, контроль над автосалонами, банками, кафе. Фирменный промысел - угон дорогих машин, торговля наркотиками, квартирные кражи. «Вахтовым» методом в столице работают грузинские «барсеточники».

Выходцы из Средней Азии

Бизнес

Большинство представителей среднеазиатской диаспоры (особенно те, кто приехал в последние годы) заняты на самых дешевых, грязных и низкооплачиваемых работах:, дворники (особенно Юго-Западный округ Москвы), строители самой низкой квалификации. Мелкий челночный бизнес, поставки дешевого китайского ширпотреба. Держат мел кие точки «быстрого питания», где подаются блюда с «национальным колоритом». В то же время представители казахской диаспоры занимаются «высокими технологиями» - программированием, торговлей и сборкой компьютеров. В ближайших пригородах Москвы есть несколько «казахских» и «узбекских» типографий, которые не жалуются на отсутствие заказчиков. Цены существенно ниже, чем в среднем по столице, и качество печати отменное.

Строительный бизнес

Финансово-строительная кор порация «Конти» - лидер на столичном рынке жилья. Президент корпорации - Тимур Тимербулатов.

Нефте-газодобывающая промышленность

АО «Газпроминвестхолдинг», генеральный директор - Алишер Усманов.

Криминал

Попрошайничество и торговля героином. По данным ГУВД Москвы, 90% процентов героина в столицу привозят таджикские наркокурьеры. Еще одна сфера деятельности -производство и реализация контрафактной продукции (одежда, парфюмерия, автозапчасти, алкоголь и т. д). Торговля с рук просроченными продуктами. Также представители среднеазиатских диаспор входят в преступные группировки со смешанным этническим составом.

Вугар Исаев

президент компании «Снежная Королева»

Президент компании «Снежная Королева» Вугар Исаев – о новых возможностях и тенденциях, которые уже сегодня определяют будущее российского мехового рынка.

В июне этого года, выступая на «Неделе российского ритейла», вы высказали замечательную мысль: «Нам всем глобально угрожает только одна вещь в бизнесе – она называется успокоенность. Когда компания начинает воспринимать себя крутой, мол, мы все умеем, все знаем, в этот момент и возникает угроза. Все остальное – это возможности». Какие возможности открыла «Снежной Королеве» новая экономическая реальность?

Вугар Исаев: Во-первых, это качественное изменение взаимодействия активной части fashion-ритейла с представителями государства. В течение 2013-14 годов удалось выработать согласованное понимание важности равных условий конкуренции для дальнейшего эффективного развития fashion-ритейла в России. Следствием этого стал пилотный проект по введению маркировки меховых изделий, запущенный в августе 2016-го. Конечно, говорить о качественном изменении конкурентной среды за один год рано, но пилот позволил представителям ФНС, ФТС и Минпромторга активизировать взаимодействие с отраслевыми ассоциациями. Идет огромная работа по совершенствованию законодательного поля, что также способствует развитию процессов саморегулирования на рынке. Мы рассчитываем на его дальнейшее успешное развитие на меховом рынке и распространение на другие категории товаров. Работа эта длинная, о значительных результатах можно будет говорить в горизонте следующих двух-трех лет.

Во-вторых, технологическое развитие коммуникации с клиентом на базе омниканальных подходов позволяет более персонифицировано удовлетворять желания разных потребителей. Развитие ecommerce приводит к взаимному проникновению и интеграции процессов в онлайн- и офлайн-рознице. Еще одна важнейшая тенденция – дальнейшее развитие и обогащение информационных баз розничных операторов, внедрение новых алгоритмов работы с большими данными.

И третье – это перевод в рублевое поле договорных взаимоотношений с арендодателями. Если до кризиса договоры аренды в 50% случаев заключались в валюте, то сейчас практически все они переведены на рубли.

Ходит такая поговорка: в России бизнес можно планировать от кризиса до кризиса. За 20 лет «Снежная Королева» пережила не один кризисный период. Какие уроки извлекла компания из пертурбаций рынка?

Вугар Исаев: Кризис 1998 года, скажем так, напугал, но точно никого из формирующихся сетевых розничных операторов не поставил в безвыходную ситуацию. Шло быстрое восстановление экономики. Точно так же и с V-образным кризисом 2008 года: восстановление розничного спроса, которое началось с конца 2009-го, дало возможность основной части компаний сохранить и упрочить свои рыночные позиции. Совершенно новая реальность – то, что фактически началось с лета 2014 года, а глобально утвердилось к середине 2015-го. Базовый вызов, на который отвечали все компании, – резкое изменение курса рубля. Плюс высокая импортозависимость в fashion-ритейле. Это вынудило все здравомыслящие компании оптимизировать свои технологические и логистические процессы по всей товаропроводящей цепочке вплоть до сырья, с целью добиться более низкой себестоимости товара без ухудшения его качественных характеристик. И еще один, маркетинговый, урок - подход к ценообразованию. Раньше покупатели были готовы за силу бренда давать премию до 15-20% к среднерыночной цене. Начиная с 2015 года, в связи с изменением как информированности покупателей, так и их экономического положения, люди хотят видеть справедливую рыночную цену. Потребители не желают переплачивать просто за бренд. Они хотят иметь качество – для них это должно быть по умолчанию. В целом покупателям стало одновременно легче и сложнее разбираться в своих желаниях и соотносить их со своими возможностями. В результате рынок становится более динамичным. Технологии производства продукта совершенствуются. Бизнес-процессы и проекты в компаниях смещаются в сторону большей ориентированности на удовлетворение желаний и потребностей клиентов.

Fashion-ритейлеры отмечают продолжающийся спад покупательской активности, обусловленный в этом году не только снижением доходов населения, но еще и климатическим «сбоем».

Вугар Исаев: Да, об этом много говорят, и среднестатистические данные, которые дает Росстат, показывают, что реальные доходы населения упали. Это, безусловно, привело к снижению покупательской активности. Но на рынке fashion-ритейла – неважно, говорим ли мы об одежде или обуви, – нет такой концентрации крупных игроков как, например, на рынке электроники. А поскольку ни у одного участника доля рынка не близка к насыщению, компании, умеющие оперативно перестраивать свою работу с клиентом как в информационном, так и в продуктовом поле, имеют возможности даже на стагнирующем рынке наращивать свои обороты в like for like.

Многие производители и продавцы изделий из меха жалуются на серьезное сокращение клиентов в среднеценовом сегменте. А как изменились категории и запросы клиентов «Снежной Королевы»?

Вугар Исаев: В 2015 году мы действительно видели некоторое смещение покупательского спроса со среднеценового сегмента в сторону низкоценового. Но 2016-й показал, что при грамотной работе с товаром в среднеценовом сегменте, – когда этот товар находится в тех городах и в тех торговых центрах, где клиент этого ценового сегмента сохранился в достаточном количестве, – продажи можно восстанавливать и даже наращивать.

Как повлияло изменение потребительских запросов на селекцию брендов в портфеле «Снежной Королевы»? Какие критерии стали ключевыми для отбора?

Вугар Исаев: Ключевым критерием в данном случае стала гибкость. Есть бренды, которые в состоянии осмысленно выстраивать ценовую политику, приемлемую для российского рынка, с учетом упавшей покупательской способности, а есть те, кто пытается существовать в комфортном ему режиме, навязывая свои правила. Если у бренда гибкая политика, то достигнуть договоренностей удается всегда. Если же отсутствует гибкость в отношении товарного ассортимента и цен в России, то это работу тормозит.

Как изменилась доля российских поставщиков «Снежной Королевы» за последние три года?

Вугар Исаев: Работы по развитию взаимодействия с российскими фабриками и перенос производственных процессов на территорию нашей страны характерны для многих крупных игроков рынка fashion-ритейла. «Снежная Королева», являясь сетью мультибрендовых магазинов модной одежды с уникальной компетенцией в мехе, торгует как продукцией глобальных мировых брендов (Tom Tailor, S’Oliver, Desigual и пр.), так и под собственными торговыми марками. У нас есть шесть основных СТМ, где разработка коллекций осуществляется нашими ресурсами. Категории одежды, которую мы производим, включают в себя как изделия из натурального меха и кожи, так и продукцию текстильной промышленности – верхнюю и повседневную одежду. Если говорить о российском производстве, то последние три-четыре года мы не только размещаем заказы на пошив на территории нашей страны, но и все время работаем над поиском новых российских партнеров, способных производить одежду в необходимых нам категориях, в нужном объеме и по правильной цене.

В некоторых категориях товаров российские производители сейчас в состоянии успешно конкурировать с АТР. Более того, есть, например, продукты, которые невыгодно заказывать в том же Китае – это так называемые товары костюмной группы, пальто и одежда больших размеров. Эта доля могла бы быть существенно выше, если бы в России существовали крупные технологичные компании, производящие современные материалы и ткани из высокотехнологичных химических волокон. Сегодня лидерами в этом направлении являются Южная Корея, Китай, Турция.

До тех пор, пока в нашей стране не появятся компании, производящие современные ткани из высокотехнологичных волокон с конкурентной себестоимостью, российским компаниям придется продолжать шить из импортных материалов. А пока высокая доля стоимости ткани (до 50 %) в себестоимости продукции не позволяет российским производителям, работающим на импортном сырье, конкурировать с компаниями из Турции и стран АТР. В настоящее время Минпромторг предпринимает активные действия по выводу российского текстильного производства на новый уровень, что дает основания смотреть на будущее этой отрасли со сдержанным оптимизмом.

Если же говорить о производстве меховой продукции, то здесь ситуация сложнее. По официальным данным, доля производимой в России одежды из натурального меха не превышает 5% в общем объеме потребления. До введения в 2016 году проекта обязательной маркировки изделий из натурального меха более 80% таковых ввозилось на территорию РФ и реализовывалось на внутреннем рынке нелегально без оплаты или с частичной оплатой как таможенных платежей, так и внутренних налогов. При этом широкое распространение теневых процессов, характерное для российской легкой промышленности, особенно ярко проявляется именно в производстве и реализации изделий из натурального меха. Совокупность этих факторов сильно усложняла построение цивилизованных бизнес-процессов в этой области. Однако в настоящее время на государственном уровне осуществляется комплекс мер для кардинального изменения ситуации. Это введение онлайн-касс, дальнейшее развитие проекта маркировки, введение института «Роскачество» и пр.

Все больше компаний сегодня размещает производство на аутсорсинге в России. Насколько перспективно это направление для меховых брендов? Какие преимущества и недостатки у мехового производства в России по сравнению со странами Европы и ЮВА?

Вугар Исаев: Сегодня выстраивание взаимодействия с российскими производствами является одним из важнейших направлений развития не только с точки зрения поддержки проекта импортозамещения, но и потому, что позволяет торговым сетям не зависеть от волатильности курса рубля. Основная сложность состоит в том, что найти производство, работающее с российской сырьевой базой, пока довольно тяжело, если мы говорим о производстве модной повседневной и верхней одежды. Наметилось интересное развитие направления выпуска шуб из мутона, овчины и нутрии. Есть сырьевая база и исторически сложившиеся производства, к которым подтягиваются современные технологии, позволяющие создавать востребованный продукт с приемлемой для розничного рынка себестоимостью. Имеются перспективы в производстве шерстяных и натуральных тканей. Достаточного количества качественного меха норки на российском рынке пока не существует, и последние три года мы занимаемся тем, что развиваем партнерские производства на аутсорсинге в тех компаниях, которые в состоянии по нашим стандартам производить изделия из импортного сырья. Пока какого-то качественного перелома там нет.

Наше преимущество в том, что, работая с локальными либо с европейскими мехами, мы можем существенно сокращать издержки на логистику - чем в случае, если этот мех сначала из Европы отправить в тот же Китай, а потом обратно в Россию. Но надо честно признаться себе в том, что пока российские производственные компании не добиваются той производительности труда, которую обеспечивают крупные технологичные компании в ЮВА. Поэтому себестоимость продукции от поставщиков из ЮВА на данный момент все еще получается сравнимой, если не ниже.

Каким критериям должны отвечать локальные производители, чтобы их продукт продавался в вашей сети?

Вугар Исаев: Самый базовый критерий – способность удовлетворять наши требования. Поскольку наша технология построена на полном контроле товаропроводящей цепочки, от сырья и производства до покупателя – это те компании, которые способны встраиваться в стандарты и требования «Снежной Королевы». То есть способны в рамках своих категорий предоставлять товары гарантированного и стабильного качества в необходимом нам объеме и по привлекательной для покупателя цене.

Многие российские сети сегодня сокращают число магазинов, но увеличивают среднюю площадь торговой точки. Какой стратегии придерживается «Снежная Королева»? Планирует ли компания освоение новых территорий и форматов?

Вугар Исаев: Те сети, которые развивались в формате 150-250 кв. м, понимают, что для них стратегия заключается в том, чтобы увеличивать площадь торговой точки до 500 – 700 кв. м. Поскольку для «Снежной Королевы» стандартным форматом всегда был формат 800-1000 кв. м, для нас такая задача не стоит. Со своей стороны мы не сокращаем количество магазинов, но производим отдельные релокации, поскольку внимательно анализируем трафик ТЦ и каждый год все равно открываем новые точки продаж. Да, мы продолжаем осваивать новые территории и форматы. Для нас скорее интерес заключается в том, что за последние три года в некоторых ТЦ с высоким трафиком мы отработали формат магазина верхней одежды с площадью, меньшей, чем наш стандарт – около 500 кв. м.

Какие сегодняшние тенденции, на ваш взгляд, будут определять fashion-рынок в России в ближайшие годы? Благодаря чему он сможет выйти на докризисный уровень?

Вугар Исаев: Выход на докризисный уровень возможен в ситуации существенного изменения компании именно с точки зрения технологических возможностей. Необходимо уменьшение себестоимости производимого товара с полным сохранением его качественных характеристик. Такая тенденция в fashion-ритейле сегодня наблюдается, но она по силам только крупным компаниям. Мелкие игроки должны выбирать нишевые форматы, позволяющие им чуть глубже выстраивать персональное взаимодействие продавца с покупателем. Сейчас модель, когда мелкая компания пытается «сесть на хвост» крупной, просто открывая магазин рядом и закупая примерно тот же товар, шансов на успех не имеет. Во всяком случае – на меховом рынке, поскольку все-таки проект маркировки вынуждает их худо-бедно платить какие-то налоги, и как следствие, они не могут давить ценой. Если же говорить о разнообразии коллекций, дополнительных возможностях и услугах (таких, как, например, рассрочка 0-0-36) и существенно большего количества контактов с разными людьми через всевозможные каналы коммуникации – преимущество крупной компании налицо. Поэтому мелким компаниям всегда нужна осмысленная нишевая стратегия. Она может позволять вполне успешные небольшие сети магазинов бутикового формата, потому что они забирают себе какую-то часть общей аудитории благодаря уникальным особенностям, специальным сервисам и т. д.

Беседовал Максим Медведев

Читайте эту и другие статьи в

Если на пачке сигарет «Беломор » или «Прима », которые ты куришь, написано «Идигов продукт», то твой рубль пополнит карманы хозяина этой фирмы чеченца Мусы ИДИГОВА (кстати, большого друга Александра Руцкого).

Если ты покупаешь бутылочку пива «Балтика », то заплаченные тобой деньги поступают в распоряжение осетина Теймураза БОЛЛОЕВА , возглавляющего пивоваренную компанию «Балтика », в которую входят заводы в Санкт-Петербурге, Туле, Ростове-на-Дону и Самаре.

Если же тебе нравится пиво петербургского комбината имени Степана Разина , тогда твоими деньгами распоряжается важный грузин Гия ГВИЧИЯ , семейству которого принадлежит этот завод.

Если ты купил в Москве батон хлеба или маленькую булочку, то заплаченные тобой и миллионами москвичей копеечки сольются в ручейки, которые потекут с хлебокомбинатов к монопольному производителю дрожжей в столице Московскому дрожжевому заводу (ныне АО «Дербеневка »), а точнее его владельцу, каковым является азербайджанец Агарагим ДЖАФАРОВ . Кстати, именно он организовал продажу туркам построенного в Москве на бюджетные деньги огромного пивоваренного завода, который сейчас выпускает пиво «Эфес Пилснер » и «Старый мельник ».

Если ты зашел перекусить в «Макдональдс», то знай, что директором российского отделения этой американской фирмы является чеченец Хамзат ХАСБУЛАТОВ .

Если ты покупаешь билеты лотереи «Русское лото », то может быть, тебе кое-что и перепадет … от доходов владельца этого бизнеса чеченца Малика САЙДУЛЛАЕВА . Ты мог слышать эту фамилию он был одним из претендентов в руководители Чечни.

Если ты в Москве зашел поглазеть в шикарный подземный торговый комплекс на Манежной площади, то знай, что его контролирует известный чеченец Умар ДЖАБРАИЛОВ , хотя построен комплекс был совсем не на его деньги. Кстати, этот Умар, а также еще один чеченец Руслан БАЙСАРОВ , известный как отец последнего ребенка Кристины Орбакайте, являются «кураторами» крупнейших гостиниц и офисных комплексов Москвы: «Россия», «Рэдиссон-Славянская », «Центр международной торговли » («Совинцентр »), «Смоленский пассаж ».

Если ты в Москве отоварился на затрапезном Черкизовском вещевом рынке или посетил шикарный ресторан «Прага », то в обоих случаях ты обогатил их единого владельца - кавказского горца Тельмана ИСМАИЛОВА (известного также как спонсора певца Авраама Руссо).

Если ты поехал заправлять свой автомобиль, то посмотри на название АЗС. Написано «Лукойл » это нефтяной концерн азербайджанца Вагита АЛЕКПЕРОВА . Написано «МТК » - это бизнес Шалвы ЧИГИРИНСКОГО , президента Московской нефтяной компании (которой и принадлежит «МТК »). Причем деловыми партнерами ЧИГИРИНСКОГО являются Вячеслав БАСАЕВ (родственник того самого) и вышеупомянутый Руслан БАЙСАРОВ .

Если ты решил положить свои деньги на вклад в банк «БИН» , то знай, что он принадлежит ингушскому клану ГУЦЕРИЕВЫХ . Банк вырос на обслуживании безналоговой зоны в Ингушетии. А когда главу клана Михаила ГУЦЕРИЕВА (одно время он был вице-спикером Госдумы от ЛДПР) поставили в январе 2000 года руководить «Славнефтью », то банк стал с большой выгодой для себя «обслуживать » финансовые потоки этой нефтяной компании (свыше 3/4 акций которой находится в госсобственности России и Белоруссии). Отправили весной 2002 года ГУЦЕРИЕВА в отставку и активы банка «БИН» сразу же сократились на четверть.

Если ты работаешь на предприятии, имеющем счета в Московском индустриальном банке (а таких много в Москве, Владимирской области, да и в других регионах), то спроси вашего директора, а надежен ли этот возглавляемый чеченцем Абубакаром АРСАМАКОВЫМ банк. И почему он регулярно помогает весьма небедному чеченско-московскому Стайл-банку ?

Если ты купил пакет молока «Домик в деревне », кефира «Био-Макс », сока «J 7 » или баночку «Чудо-йогурта », посмотри на упаковку - и ты увидишь один и тот же фирменный знак мордочку непонятного зверушки. Это знак компании «Вимм-Билль-Данн », которая производит все эти продукты. А председателем совета директоров компании и одним из ее главных владельцев является грузин Давид ЯКОБАШВИЛИ .

Если ты надумал купить шубу или дубленку в широко разрекламированном торговом центре «Снежная Королева », то имей ввиду, что этим бизнесом руководит азербайджанец Вугар ИСАЕВ .

Если ты в Москве зашел на территорию ВВЦ (более известного по старому названию ВДНХ) и видишь в выставочных павильонах торговые ряды, а на аллеях множество торговых палаток, то знай, что всю эту коммерцию курирует кавказский человек первый замгендиректора ВВЦ Магомед МУСАЕВ . Кстати, зять известного политика Рамазана АБДУЛАТИПОВА .

Евгений Ясин:

Вадим Радаев:

Уважаемые коллеги, само исследование было инициировано Ассоциацией компаний розничной торговли, нашим давним партнёром, с которым мы много лет сотрудничаем. Пользуясь возможностью, хотел выразить благодарность представителю АКОРТ – Вугару Исаеву, здесь присутствующему.

Отечественная лёгкая промышленность многие позиции свои потеряла, и встал вопрос: а можно ли негативные тренды переломить, или уже сделать ничего нельзя? Нужна ли в этом вопросе осознанная политика? А если нужна, то в чём она должна состоять? Нам показалось, что тема это очень важная. (Когда я говорю "нам", имея ввиду соавторов – Зоя Котельникова сегодня здесь, Вера Данилина нарабатывает опыт в Марселе, ещё коллеги нам помогали). Эта тема незаслуженно обходится ведущими экономистами и социологами. Ну что там, казалось бы, менее 1% ВВП? Правда в расходах домохозяйств, это уже составляет около 10%. Но все равно: в рассуждениях о легкой промышленности чувствуется какая-то обречённость – ну, умирает и пусть умирает. И это не вполне заслуженно.

Как строилось наше исследование? Мы хотели проанализировать ситуацию в отрасли, рассмотреть основные подотрасли, их динамику, ключевые проблемы, как их видят руководители компаний, учесть мировой опыт обязательно, попытаться сформулировать рекомендации, если они здесь возможны. Мы собирали разные данные, использовали статистические базы, опросные данные, включая опросы руководителей предприятий отрасли, сравнивали их с данными по другим отраслям, привлекали данные маркетинговых исследований, провели специальный опрос экспертов. Базы статистических данных – это прежде всего Росстат, Spark, Fira-PRO, Ruslana. Брали, что можно, из маркетинговых исследований, хотя основной фокус работы был не на потребительском поведении, а на поведении предприятий (это важно сразу отметить). Также мы использовали результаты опросов руководителей крупных и средних предприятий обрабатывающей промышленности, могли сравнить предприятия лёгкой промышленности по данным 2005 и 2010 годов со всей обрабатывающей промышленностью. В связи с этим, я благодарю руководителя Института анализа предприятий и рынков Андрея Яковлева, который нам данные эти предоставил. Плюс мы устроили опрос экспертов, где главную роль играют руководители предприятий отрасли - крупных и мелких. Здесь Андрей Разбродин, президент отраслевого Союза помог с организацией этого дела. Привлекали прочие материалы - всё, что мы могли собрать.

Теперь коротко о результатах. Прежде, чем приступать к какому-нибудь анализу, нужно понимать, что отрасль очень сложная, внутри неоднородная – она включает текстильное, швейное производства, с одной стороны, производство обуви, изделий из кожи, с другой стороны. Есть всего 14 подотраслей, у каждой подотрасли своя история, они далеко не идентичны. Мы в статистических разделах пытались каждую подотрасль рассматривать отдельно, но степень детализации не могла быть большой, объем работы был и так слишком велик.

Итак, в начале 1990-х годов произошел резкий обвал производства, в 5-8 раз упали его объемы в легкой промышленности по натуральным показателям. И как Борис Кузнецов сказал в предыдущем обсуждении нашей работы, по всем видимым показателям отрасль в начале 1990-х должны была умереть. Но по каким-то до конца не понятным обстоятельствам она выжила и начала расти, не так стремительно, но относительно устойчиво. Были перегибы в период финансового кризиса, но затем она восстановилась, и сейчас отрасль устойчиво растёт, по-прежнему довольно медленно, мы крайне далеки от того, что было в начале1990-х.

Надо сказать, отрасль достаточно высоко концентрирована в разных смыслах этого слова: во-первых, это высокая производственная концентрация. Во-вторых, отрасль территориально концентрирована – это Ивановская область, области вокруг Москвы, Санкт-Петербурга, Ставрополье, Краснодарский край, Дагестан, причем. везде есть некоторая своя специализация. Отрасль также концентрирована в отношении собственности - это отражает черты всей российской экономики, но в ещё более явном виде. Основная часть собственности – концентрированная, частная, независимая. Это преимущественно российские собственники, которые имеют контрольный пакет в подавляющем большинстве случаев, иностранное участие здесь минимально, причем, в последние годы оно не растёт. Производительность труда - на уровне средней температуры по больнице в полтора раза ниже, чем в прочих отраслях обрабатывающей промышленности. Внутриотраслевые различия производительности труда во много раз больше, чем межотраслевые различия. По разным направлениям это разница может быть в 30, 40 даже 100 раз, и даже если мерить по добавленной стоимости, то всё равно это 15-20 раз. Могут сказать, что те, кто находятся внизу (менее производительные предприятия), могут скрывать часть своей выручки, но тем не менее нельзя сказать, что вся отрасль не производительна, она в высокой степени дифференцирована. Есть предприятия весьма передовые, производительные и эффективные, а есть предприятия, которые "лежат".

Занятость в отрасли продолжает снижаться, за длинный период она снизилась в разы, сейчас она продолжает уменьшаться с некоторыми флуктуациями, примерно по 3-4% в год. С одной стороны, это наверняка связано с тем, что отрасль технически перевооружается, но с другой стороны, отрасль не слишком привлекательна для работников, ибо зарплата здесь ниже на половину по сравнению со среднероссийской, и условия труда оставляют желать лучшего. Это продолжается много лет.

Отрасль, как и любая другая, нуждается в инвестициях, но инвестиционная активность не высока. Есть данные Минпромторга о моральном состоянии оборудования, которые свидетельствуют о том, что половина оборудования сильно устарела. При этом мы видим из опросных данных, что до 2/3 крупных и средних компаний этих инвестиций не производят вовсе, образуя кластер застойных предприятий. В самой большей степени инвестиции нужны в текстильной отрасли, но именно там их дефицит в большей степени и наблюдается, причем. сами инвестиции, как правило, некрупные по масштабам.

В стране сохраняется внутренний рынок, это преимущество, благодаря которому отрасль и выжила, но мы его теряем устойчиво, продолжает возрастать зависимость от импорта почти по всем направлениям. Импортируется почти 100% оборудования. Говорят, что когда-то было отечественное оборудование, другие говорят, что его и не было никогда. Импортируется хлопок и шерсть по большей части, также химволокна и нити, растёт импорт тканей во всех видах, готовых изделий, обуви. Со вступлением в ВТО никакой трагедии не происходит, но этот фактор зависимость от импорта усиливает. Как праивло ожидается снижение таможенных тарифов на 2-5% в 2015 году или 2017 году, но импорт уже сейчас растёт. В потоках импорта идёт продукция, которая ввозится по незаконным схемам, контрафактная продукция. Общая тенденция - постепенное обеление импорта, импорт отчасти растёт, потому что выходит из теневых серых схем. Какой бы мы ни взяли сегмент, картинки везде примерно одинаковые, а именно импорт растёт с некоторым ускорением, а экспорт в то же время стагнирует, остается на минимальном уровне, будь то трикотаж или текстиль, сырьё или химволокна, одна и та же картина - растущий импорт и стагнирующий экспорт. Разница в объёме между импортом и экспортом может быть в 100 раз, и она продолжает увеличиваться. Экспорто-ориентированная деятельность остаётся минимальной, 5-6% если говорить о текстильной одежде и обуви, доля эта почти не растёт. Большинство крупных и средних компаний до 90% продукции своей направляет на российский рынок. В структуре экспорта растёт доля СНГ, падает доля дальнего Зарубежья. Есть небольшая доля экпортно-ориентированных предприятий, они по всем показателям краше и эффективнее, но остальная масса предприятий замкнута на внутренних рынках, все показатели у них ниже. При этом у многих компаний может быть достаточно высокий уровень рентабельности.

Финансовое положение предприятий проблематично, оно разное. Финансовая зависимость увеличилась в кризисное время, она находится ниже принятых параметров. Если речь идёт о стратегических инвесторах, то по данным опросов большинство предприятий привлекать их не планируют, причем, здесь всё гармонично, потому что сами инвесторы тоже не собираются приходить. Многие говорят о возможности банкротств. Показатели рентабельности в последние годы даже и растут, по международным меркам они не такие уж и плохие, но при этом инвестиционная привлекательность остаётся низкой в силу массы других параметров - стратегия компаний, прозрачность бизнеса. В легкой промышленности также в большей степени присутствует проблема недобросовестной конкуренции во всех видах. С одной стороны, растёт цивилизованная розница, по полученным данным, что потребитель понемногу перебирается в современные торговые форматы. Но большую часть розничного оборота по-прежнему обеспечивают независимые магазины, через которые идёт всё, что только можно представить - и контрафактная продукция, и параллельный импорт, и товары, которые вводятся в обращение со всевозможными нарушениями. Насколько велик теневой оборот? Тут подсчитать точно невозможно, существуют разные оценки - от 10% до 50%. В любом случае эта доля весьма высока, в том числе в импортной составляющей. Сейчас, когда Единое экономическое пространство образовано, и образован Таможенный Союз, эти риски возрастают, особенно в части Казахстана, не Беларуси. Доля внешней торговли между странами вместо того, чтобы расти, вдруг упала, как же так? На самом деле, она не упала, просто она переводится в другую форму. Вдобавок, контрафакт перемещается и в интернет, в глобальную «помойку», это одна из новых тенденций. Добавлю, что все более активно продаваемые через интернет одежда - лидирующий сектор по доле контрафактной продукции.

Предпринимательская активность в отрасли недостаточно высока, что высоки ожидания поддержки от государства во всех видах. При этом государственная поддержка присутствует, почти каждое четвёртое предприятие получает её в той или иной форме, но все недовольны, говорят, что она не эффективна, все жалуются.

А какие проблемы возникают? Их формулируют сами руководители предприятий. Эти проблемы кластеризуются в 4 группы. На первом месте всегда налоги, макроэкономическая стабильность. Второе, непредсказуемость госрегулирования, непрозрачность бизнеса, факторы институционального порядка. Третье, административные барьеры - таможня, земельные участки, разрешения на строительство и т.д. Четвёртое, неразвитость производственной инфраструктуры - электроэнергия, транспорт, связь.

В годы финансового кризиса дополнительные проблемы наросли: ухудшение рыночной конъюнктуры, которая довольно быстро восстановилась, и ухудшение условий кредитования - стоимость кредитов, требования по залогу и т.д.

Теперь международный опыт. Я сказал, что международный опыт в данной работе не ритуальная часть: мол, давайте международный опыт сюда «пришпилим». На самом же деле, одно из ключевых заключений состоит в том, что отрасль давно уже, лет 40 назад превратилась в глобальную отрасль. Без понимания того, как она организуется в мире, никаких проблем серьёзных решить уже нельзя. Есть ряд экономико-социологических теорий, которые всё это объясняют с использованием эмпирического материала. Первое – классик мир-системного анализа – Иммануил Валлерстайн, который показывает, как складывалось территориальное разделение труда, вытекшие из его размышлений теории глобальных цепей поставок, масса работ по швейной, текстильной промышленности, которые представляют типичный пример цепи поставок, управляемой покупателем. Важная спецификация - теория новой торговой революции, это Гэри Хэмилтон и его соратники, которые показывали, как возросла роль глобальных торговых сетей в организации производства. С этих точек зрения происходит интересная вещь: вновь возросла роль торгового капитала, как в эпоху меркантилизма 17 столетия, но теперь это по-другому организовано. Тогда перемещались товары, теперь – перемещаются производства. Произошло это после Второй мировой войны, когда на передний план вышли 2 типа компаний - компании, управляющие международными брендами, и глобальные торговые сети. Ни те, ни другие не владеют производствами непосредственно, но организуют производство и цепи поставок. Именно они и сыграли решающую роль в образовании глобальных цепей поставок, которые структурируют отрасль. Дальше на протяжении последних десятилетий происходят волнообразные территориальные перемещения производства - сначала из развитых стран в страны развивающиеся, затем по мере их индустриализации, в менее развитые страны, идет волна так называемой ситцевой индустриализации, как это называлось ещё в 19 веке. По мере развития идёт перемещение моделей организации производства, по мере индустриализации страны индустриализирующиеся переходят к более развитым моделям, связанным с более высокой добавленной стоимостью, fullpackagesource и т.д. Производства более примитивные, трудоинтенсивные и менее капиталоёмкие смещаются в менее развитые страны. Сейчас будет слайд, на котором всё это видно. В Европе возникла модель, в которую многие наши бывшие "братья" вписались - Польша, Болгария, Румыния, Чехия. Это называется вынесенная переработка на полуфабрикатах, которая реимпортируется в Германию, Италию, Францию. Сначала производства перемещались в Японию, затем вскоре в Северо-Восточную Азию - Гонконг, Южная Корея, Тайвань, с середины 80-х это Китай, Юго-Восточная Азия. Но затем движение не остановилось, а продолжилось, в Южную Азию перешло. Walmart переносит свои заказы всё больше из Китая в Бангладеш, он уже один из самых крупных заказчиков. Перемещается частично в Центральную и Восточную Европу перемещается.

Обидно, что Россия на этой картинке отсутствует, мы остались вне игры. Не важно, в какой степени она выгодна, Россия оказалась не вписана в эту картинку. Дальше в работе вы найдёте три кейса - Китай, Турция и Германия. Это кейсы, во-первых, важны сами по себе, во-вторых, они важны для нас, в-третьих, они очень разные. У Китая вход снизу, со стороны трудоинтенсивных технологий, вход сверху у Германии, сбоку – в Турции. Китай привлекает много внимание, но этот опыт не вполне осмыслен. Все говорят, что там низкие трудовые издержки, хотя это уже давно не совсем так, государство там стабильно, стабильный юань, государство вкладывалось в инфраструктуру, стимулируется экспорт. Но кроме всех этих важных внутренних факторов, к которым относится и сильный потребительский рынок, есть и внешние факторы, которые часто выпадают из внимания - экономика Китая открылась, и туда пришёл иностранный капитал из той же самой Северо-Восточной Азии. Кстати, половина удачных экспортёров, которые там осуществляют мировую экспансию, они не китайские, они принадлежат иностранным собственникам.

В этой связи интересна история Walmart, по которой написаны целые книги. Первая стадия, когда Walmart стал прижимать отечественных американских поставщиков под лозунгами "Покупай отечественное", их выталкивали в Гонконг и Китай в погоне за снижением издержек. Затем Walmart выходит напрямую в Китай, здесь организуют большую часть поставок, начинают регулировать производство, а на третьей стадии они выходят туда с торговой сетью, сейчас там более 400 торговых объектов на 2013 год. Такая вот история.

Опыт Турции совсем иной. Там тоже государство играло серьёзную роль, там квалифицированная рабочая сила, они пытались в другие звенья цепи поставок встроиться, очень много внимания уделяли институциональным условиям, благоприятным для бизнеса.

Германия вошла в глобальную цепь поставок сверху, там была развитая отрасль, которая сократилась в несколько раз, но теперь она ориентирована на высококачественную продукцию с высокой добавленной стоимостью, в сильной степени на такие продукты как технический текстиль, а все трудоинтенсивные процессы и связанные с низкой добавленной стоимостью вытесняются в другие страны, в том числе к нашим собратьям по бывшему соцблоку. Ещё одна картинка показала, как можно по-разному добиваться успеха в сфере легкой промышленности. К сожалению, ни в одну схему Россия не вписывается.

Последний вопрос – что делать. Условно все меры можно разделить на меры поддержки, имея ввиду то, как можно удержать то, что уже есть, и меры по трансформации отрасли, если мы хотим каких-то прорывов и качественных изменений, не просто выживания, но иного качественного состояния. Нельзя утверждать, что в этом отношении вообще ничего не делалось. На данном слайде перечислены меры, которые были направлены на поддержку отрасли, я их не буду перечислять, вы их видите на экране. Но кого ни спросишь из знающих людей, все в один голос говорят, что этих мер никак не достаточно, они никак ситуации не меняют. А какие меры поддержки ожидаются? Опять-таки по опросам руководителей предприятий, которые мы здесь используем, налоги снова на первом месте. Снижайте налоги, замораживайте тарифы естественных монополий, стабилизируйте курс рубля. Интересно, что в отличие от ограничения импорта, за стимулирование экспорта высказалась лишь малая часть опрошенных – «не до этого». Итак, во-первых, налоги, во-вторых, внутренние факторы, связанные с внутренним нашим существованием, а не с каким-то включением в мировые процессы. Тем временем давно уже ситуация определяется следующим образом: если данная отрасль хочет выживать и даже развиваться, можно заходить с разных сторон, но если мы не вписываемся в глобальные цепи поставок, то исторически наша перспектива нулевая, а не просто сомнительная.

Когда говорят: давайте снижать налоги, давайте выделять субсидии и льготы, то ряд этих предложений весьма разумен, многие из них действительно поддержат предприятия, но в то же время сами участники рынка и эксперты говорят, что вряд ли эти меры помогут кардинально. Еще меньше помогут попытки решить все эти проблемы административным путём: например, заставить торговые сети выставлять на полки не менее 30% отечественного товара и таким образом решить проблемы лёгкой промышленности. Вещь довольно примитивная и глупая.

Вместо этого, нужно способствовать снижению издержек компаний. Конечно, всем тут не поможешь, некая доля компаний в конце концов вынуждена будет умереть, но есть и доля эффективных компаний, им помочь еще можно. После выступления Путина в Вологде в марте 2013 года появился всплеск интереса к отрасли - увеличили госзаказ, и я верю, что для этого есть основания. Силовые ведомства России могут одевать российские компании. Другое дело, что не вполне понятно, смогут ли они это сделать, (впрочем, это отдельная тема). Сразу начинаются жалобы на коррупцию, извечная тема. Некоторые сюжеты неясны - была история про школьную форму, что все должны ходить в отечественной одежде, но исход этой затеи туманный. Школьников одеть в отечественную одежду видимо не удастся «по 26 причинам».

Какие искать источники трансформации? Возвращаюсь к теме о том, что большая часть обсуждений упор делает на внутренние факторы. Говорят: у нас есть потребительский рынок, наработанные компетенции, нужно это поддержать, нужно воссоздать утраченную сырьевую базу. Наша идея, которая может показаться спорной - продержаться не удастся, покуда роль внешних факторов по-прежнему игнорируется - и в части привлечения капитала, и в части стимулирования экспорта. Без этого качественной трансформации не будет в принципе.

Сакраментальный вопрос с том, нужно ли восстанавливать сырьевую базу, тоже актуален. В прошлом году всё было уже предложено: хлопок - в Астрахани, шерсть - на Северном Кавказе, лён – в Тверской области, пеньку мы много столетий назад начали экспортировать. После разговоров с экспертами у нас появилось впечатление, что рассчитывать на это не приходится. Присутствующие здесь коллеги могут объяснить это более подробно. Хлопок в Астрахани действительно когда-то рос, но эта тема экономически совершенно неперспективная. С шерстью проблема в том, что мясное направление значительно более перспективно, а высококачественной шерсти как не было, так и нет. Больше всего обидно за лён, я думал, что уж лён мы как раз можем производить. А кому он нужен-то? Это дорого очень получается, красить его сложно. А мешки лучше делать из других, синтетических материалов. И в результате эта тема оказывается неперспективной. Импорт сырья нам похоже не удастся победить, встраиваться с этого конца - не очень перспективно.

Следующее предложение также является довольно спорным. У нас много дееспособных текстильных предприятий, их можно развивать, но при этом их нужно переориентировать в сторону производства синтетических тканей. Здесь есть позитивные факторы - спрос на это дело глобально растёт, внутренний спрос тоже будет расти, есть самые разные отрасли промышленности, которым они нужны, есть разные категории потребителей. С другой стороны, у нас есть дешёвое отечественное нефтяное сырьё, которого в Китае нет. Конечно, на всё нужны инвестиции, но здесь более быстрые сроки окупаемости могут быть. Если добиться успеха, то речь идёт о продукции с более высокой добавленной стоимостью.

Поддержка экспортно-ориентированных производств, это второе. Проблема заключается в том, что ориентация на внутренний рынок неминуемо приведёт к потере этого рынка, следовательно, и всей отрасли. Нужно разрабатывать меры, чтобы привлекать иностранные инвестиции. Понятно, что сразу никто не прибежит, даже если объявить о каких-то мерах. Но если определённые сигналы подавать в институциональную среду, упорядочить институциональные условия, можно было бы достичь некоторых сдвигов. Нужно поддерживать тех, кто дееспособен, кто может куда-нибудь продвигаться. Много разумных вещей известно, что и как делать - упрощение процедур, поддержка технологических инноваций.

Последний слайд - борьба с недобросовестной конкуренцией во всех видах. Эта тема остаётся очень острой. Вступление в ВТО, как здесь указано, эту проблему не снимет. Контроль таможенный, посттаможенный недостаточно эффективен. У нас есть отдельные работы по рынкам контрафактной продукции. Вывод такой: если эти меры не усиливать, то все преобразования, даже если они будут хороши и эффективны, не приведут к серьёзным сдвигам. Чтоб ты ни делал, если рядом у тебя продаётся продукция сомнительного происхождения, которая дешевле процентов на 40%, сложно в этой борьбе одержать победу. Спасибо.

Евгений Ясин:

Дорогие друзья, докладчику 3 вопроса. Даёте 3 вопроса, а потом мы переходим к оппонентам.

Дмитрий Зимин:

Скажите, пожалуйста, вы сказали, что с начала 90-х годов лёгкая промышленность ушла в тень. Я правильно Вас понимаю, что до 90-х годов она была конкурентоспособной. Раньше было хорошо, потом стало плохо. Вот это хорошо - это что такое?

Вадим Радаев:

Промышленность было конкурентоспособна в ограниченном пространстве. То есть был внутренний рынок, она работала на внутренний рынок. Поскольку серьёзной конкуренции извне не было, то она обеспечивала довольно примитивные потребности сограждан – «весёленький ситчик», простыни в розочку. Все нахваливали. Про обувь: многие женщины вздрагивают при воспоминании о том, как они это надевали. По числу пар - производство быстро росло. Был сюжет, связанный и с нашей международной кооперацией. Мы были конкуренты с точки зрения сырья, готовая продукция в целом была не очень высокого качества. В 90-е годы и это обрубилось, все былые связи развалились. Многие наши партнёры по соцлагерю в целом встроились в систему, а мы так и остались на месте.

Дмитрий Зимин:

Ну когда-то же у нас была лёгкая промышленность?

Вадим Радаев:

Она была не конкурентоспособная, она была плановая. Действительно, можно почитать «Русскую фабрику» М.Туган-Барановского, замечательная книга про девятнадцатое столетие. Тогда действительно крестьяне всё поднимали, они же и потребляли произведенное.

Андрей Разбродин:

Справочку дам. Сейчас разговор у нас идёт как в анекдоте Жванецкого, давайте спорить о подъёме Голливуда, не видя ни одного фильма. Была конкурентоспособной до определённого времени наша и текстильная, и лёгкая промышленность. Был всплеск, когда ей занимался Косыгин, были абсолютно конкурентные заводы по ряду направлений, не говоря о том, что период начала 20 века - не социалистическое наше прошлое, период НЭПа и т.д. По инерции всё было конкурентоспособным, всё выпускалось и даже экспортировалось, как вы знаете, большинство предприятий, которые до сих пор ещё дымят, основаны на базе старых предприятий в лучших местах старых русских городов. Они принадлежали Морозовым, Прохоровым, Вахрушиным и т.д. Масса фамилий, которые имели и медали парижских выставок, лучшие ткани, ноу-хау в станках. После середины 1970-х годов ситуация стала осложняться и пришла к той, о которой мы сегодня с некоторой иронией вспоминали.

Ещё одну вещь хочу сказать в конце, чтобы у нас не выходила дискуссия не в то русло, я хочу, чтобы все понимали, что текстильная отрасль - это не трусы и носки, текстильная отрасль - это вся оборонка, все предприятия молочной отрасли, химической. Я объясню: дело в том, что все фильтры делаются текстильным способом, это нетканая отрасль. Чтобы решить сегодня программу дорог, текстильная отрасль будет играть одну из важнейших ролей. Весь слоёный пирог технического текстиля, который делается сегодня в современном дорожном строительстве - текстильное производство, технические ткани, технический текстиль. Это то направление, которое было отмечено в работе, то, на чём делает упор Германия. Та самая продукция с высокой добавленной стоимостью. Базируется это на технических, химических и синтетических нитях. Не считая того, что мы с вами часто говорим "стеклоткань" - конечный продукт этот сделан текстильным способом, для этого нужна развитая современная текстильная отрасль. Сегодня ни один скоростной поезд в мире не ходит без специальной арматуры текстильной. Сегодня железная арматура не решает вопросы гибкости и пластичности рельс, поддержания высокой скорости и изгибов на повороте. Один простой вопрос могу вам задать: здесь сидит много женщин. Женская прокладка - что это? Это производство текстильной отрасли, от и до. Хотя есть и такой прикол - она не относится в России к продукции текстильной промышленности.

Евгений Ясин:

Андрей Валентинович, я Вам как выступающему слово уже не предоставлю.

Андрей Столяров:

В комментариях написано, что доля иностранных инвестиций очень мала, но в то же время нужно их привлекать. Но большая часть иностранной продукции уже производится на территории России - возьмите Procter&Gamble. В России всё делается. У меня вопрос: в чём причина того, что иностранному капиталу не интересен российский опыт? С точки зрения каких концепций рассматривать вопрос? В России был создан дополнительный кластер производства иномарок, если говорим об автомобилях. На базе нефтехимических заводов была создана эта отрасль, возвращаясь к Procter&Gamble. Текстильная промышленность - в ней такое реально? Ещё один вопрос: предприятия есть очень разные - более и менее успешные. Можно ли какие-то выводы сделать по предприятиям, которые чувствуют себя более-менее хорошо.

Вадим Радаев:

Капитал не идёт, потому что отрасль не считается перспективной. С одной стороны, люди считают, что она умирает и умрет, мы будем потреблять азиатскую продукцию. С другой стороны, на это накручиваются сугубо российские истории - институционально работать здесь тяжело. В-третьих, это не единственный случай, но многие компании остаются закрытыми, не собираются и не хотят никаких здесь иностранцев видеть, они хотят сидеть на том, что у них есть - вдруг госзаказ будет, просто на локальные рынки работать и так продержаться. Инвесторы тоже не видят никакого для себя плюса. Если же капитала не будет, схлопывание произойдёт раньше, чем многие думают. Многие, работая на локальные рынки, думают, что сюда никто не дотянется.

По поводу успешных предприятий, у нас есть раздел, где проанализированы были успешные истории, в печати были интервью с успешными предприятиями - RalfRinger, GloriaJeans, ситуации, когда компании весьма успешны. Но таких ситуаций не очень много.

Евгений Ясин:

Всё, вопросов больше нет! Я же сказал, что только три вопроса. Давайте третий.

Сергей Перегудов:

Вы главным образом говорили "надо, надо". Но в то же время вы сказали, что целый ряд негативных моментов надо снимать. Всё-таки Ваш прогноз, самый общий для отрасли? Вы сказали, что существует такое ядро, которое нужно будет развивать и которое будет развиваться, наверное, так и будет. А что будет с периферией? Ядро - примерно 1/3, а 2/3 - что с этим будет? Как вообще вся отрасль будет позиционироваться с учётом нашей ситуации?

Вадим Радаев:

Спасибо за этот вопрос. Периферия, если мы придаём ей не территориальный смысл, умрёт. Китай не остановится. Тут соперничать в сегментах с низкоценовой продукцией абсолютно бессмысленно, мы всё равно проиграем. Речь идёт о том, можно ли спасти хотя бы ядро? Определённое число достаточно эффективных предприятий, позиционирующихся в среднем сегменте, пытаются обеспечить продукцию хорошего качества. Как будут развиваться эти передовые компании - зависит от политики государства, подаст ли оно правильный сигнал. Дело не в том, что они начнут какие-то субсидии или льготы предоставлять, будет ли выработана политика государства какая-нибудь? Вот как сейчас стоит вопрос. Какая она будет, эта политика? Если мы хотим какого-либо качественного преобразования, без этого фактора не обойтись.

Евгений Ясин:

Вообще говоря, это поразительно. Судьба лёгкой промышленности, в особенности текстильной, меня поразила, потому что я ожидал полного её прекращения. Когда-то были специфические обстоятельства, которые создавали стимулы к проникновению на среднеазиатские рынки, на китайский рынок, потому что там было не машинное производство, а кустарное. Российская продукция завоёвывала Манчжурию и т.д. Хорошо это дело двигалось, всё было частное, там не было государственных компаний и иностранного капитала было не очень много. Я ожидал, что они все должны рухнуть, а когда выяснилось, что они не рухнули, а 20% объёма сохранилось, я посчитал, что если они это смогу сохранить - это большая победа. Это означает, что в некоторых направлениях они поднимутся на такой уровень, когда они смогут конкурировать, причём конкурировать за отечественного потребителя. С моей точки зрения, разговор про лён и так далее, я ожидал, что ситуация будет хуже. Сейчас я вижу, что отрасль живёт, конечно, она жалуется, требует снижения налогов, говорит о том, что требуют взяток, но это обычно, это во всех рынках примерно одна и та же система. Спасению во многом содействовал государственный спрос, не знаю точно в какой степени, но должно быть так. Думаю, что большого роста здесь не будет, но для того положения, в котором находится вообще российская промышленность обрабатывающая, это совсем не плохие результаты. Казалось бы, 20% советского объёма!

Теперь слово оппонентам. Первому даю слово Исаеву Вугару Мирзахановичу.

Вугар Исаев:

Спасибо. Начну с того, что поскольку мы были заказчиками этой работы, мы оценивать эту работу будем в общем исходя из двух основных критериев: профессионализм и актуальность. С точки зрения профессионализма работа очень высокопрофессиональная, возможно, в той краткой презентации, которую Вадим Валерьевич сделал, не удалось в полной мере это показать. Ключевая вещь - это то, что говоря о лёгкой промышленности, её нужно разделять на те подотрасли, из которых она состоит. Есть производство технического текстиля, это совершенно отдельная область. Если посмотреть те цифры, которые в работе есть (Вадим Валерьевич обратился с просьбой к ассоциации увеличивать тираж этой книги, думаю, что мы найдём эту возможность), все желающие смогут убедиться, что ситуация с техническим текстилем в чём-то даже лучше, чем с той областью лёгкой промышленности, которая занимается производством тканей. Для всей аудитории я хочу, чтобы было понятно это первое и ключевое различие, которое на самом деле нам нужно просто держать в голове, чтобы не путать друг друга.

Возвращаясь к тому вопросу, который сейчас Андрей поднял по поводу прокладок, к сожалению, по нашему классификатору они попадают в другую отрасль, не в лёгкую промышленность. Есть классификатор, который классифицирует и предприятия, которые работают в различных производствах. К сожалению, получается, что многие данные основаны на том эффекте, который вызывается тем, что одно предприятие в качестве одного вида деятельности может заявить один вид деятельности, а по факту осуществлять другой вид деятельности. Оно попадает одновременно в несколько отчётов, которые используют Министерство экономического развития или Министерство промышленности и торговли, это вообще отдельная тема. Это ещё один пункт, касающийся правильного профессионального подхода.

Есть проблема институциональная, касающаяся классификации. Для той части лёгкой промышленности, которая занимается производством продукции народного потребления, начиная с тканей и заканчивая готовой продукцией, перспектива есть, более того, в книге отчётливо прослеживается, что мировой опыт крайне важен в данном вопросе. В принципе вся цепочка производства товаров народного потребления построена следующим образом: начало цепочки - химическая промышленность, которая производит нити и волокна, там очень сложные технологии задействованы, дальше идёт производство самих тканей. Концентрация компаний, которые производят ткани для того, чтобы из них в дальнейшем производились товары народного потребления, в любой стране, будь то Южная Корея, Китай, Индия или Америка, очень высокая. Следующий этап цепочки - швейное производство, оно низко консолидировано, оно низкокапиталоёмкое, в нём не существует уникальной возможности, чтобы какое-то предприятие могло занять высокую долю рынка, там всегда огромное количество мелких и средних предприятий. Это тоже, может, не прозвучало в должной мере в коротком докладе Вадима Валерьевича.

Теперь ключевой момент, говорим про устройство рынка, про ту часть, которая касается товаров народного потребления. Про изменения, которые стали происходить после Второй мировой войны, когда стала возникать культура потребления. Возникла такая ситуация, когда политические элиты не хотели воевать, нужно было одеть и накормить людей, дать возможность быть довольными. Вместе с тем, с очень высокой скоростью шёл научно-технический прогресс. Так или иначе, кроме всех материалов, которые использовались до того момента в производстве товаров народного потребления, стали возникать всевозможные искусственные материалы, которые позволяли за ту же единицу национальной валюты произвести некое изделие, платье, которое могла носить одна женщина. Всё вместе взятое привело к развитию: развивается скорость логистики, растет рынок потребления, начинают возникать глобальные мировые сети, которые представляют такое специфическое сращение торгового и промышленного капитала. Исходно они работают как торговые капиталы, суть - неэквивалентный обмен, в одном месте произвели, в другом месте продали. Эти сети расширяются настолько быстро, сначала в рамках одной страны, потом соответствующего региона, выходят в соседние страны, потом в другие регионы мира. Необходимо создавать такой продукт и по такой цене, чтобы его можно было продавать в странах с разным уровнем доходов населения. Вам необходимо, будучи глобальной сетью, продавать что-то в стране, где средний доход населения составляет $2000, а также продавать в стране со средним уровнем дохода $200. Всё толкает к тому, что происходит выдавливание натуральных материалов, которые не могут дешеветь в силу того, что существует инфляция валют и всех натуральных материалов.

Итак, профессиональная часть: работа высокопрофессиональная, чётко выделены все основные направления. По поводу актуальности: лет 10 назад во всём этом никакого смысла бы в этом не было. Почему сейчас это актуально? Первое (я говорю только о товарах народного потребления), у нас действительно относительно цивилизованная культура потребления таких товаров. Порядка 50% сосредоточено в крупных торговых центрах и моллах, в крупных городах - даже 70%. На сегодня во всех торговых центрах присутствуют иностранные основные торговые сети, которые торгуют одеждой, существует 15-20 российских сетей, которые работают абсолютно также, в белом легальном поле. Это ключевое отличие от ситуации, которая была 10 лет назад, когда не было вообще игроков, работающих в легальном поле. Сегодня существует значительная доля рынка, живущая в легальном поле. Огромное количество мелких и средних российских сетей - 5-20 магазинов, торгующих одеждой, которые живут в сером контрафактном поле. Не важно, продают ли они продукцию в торговых центрах или на рынках, наличие легального поля позволяет государству использовать некие механизмы, позволяющие оценивать среднеотраслевые показатели, нормальным точечным образом легализовывать оставшуюся часть рынка. Нельзя сказать, что этим не занимаются, с прошлого года Таможенная инспекция включилась и занимается этим, появились ассоциации компаний, которые выходят и работают вместе с государством. Если уж у нас есть 30% легального поля, давайте и другую часть сделаем легальной, подключились и ФНС, и ФТС, изменений будет очень много.

Теперь последний момент. Почему всё это приведёт к тому, что сказал Евгений Григорьевич? Почему это проявится при условии тех самых действий, которые предлагаются в этой работе? На мой взгляд, если говорить о существующей структуре компаний, которые работают сейчас в той части лёгкой промышленности, занимающейся товарами народного потребления, то 70-80% предприятий совершенно неконкурентоспособны, не понимают, что делают, поэтому требуют и снижения налогов, закрытия границ и прочее. Помогать, безусловно, нужно, но ограниченному количеству - верхней десятке групп предприятий, которые осмысленно работают и уже показали свой успешный опыт. На конкурсной основе возможны какие-то меры субсидиарного характера.

Привлечение иностранных инвестиций. Логистически мы находимся в такой ситуации, что последний скачок, который произошёл в Восточной Европе, вам, может, показалось это естественным движением, но там увеличение производства товаров народного потребления происходило потому, что основные европейские сети типа H&M, Zara, Inditex, логистически переносили часть производств в Восточную Европу в силу того, что логистика дешевле, рабочая сила сопоставима по цене с Китаем. С этой точки зрения наша страна находится в уникальной ситуации: у нас есть исходное сырьё - начиная с углеводородов, целлюлозы, лактозы, всё то, из чего делаются сложные нити, это во-первых. Во-вторых, логистически мы имеем достаточную близость к Европе, не хуже, чем Турция, близость к основным игрокам и основным рынкам потребления существует. В целом логистически мы расположены удачно, исходное сырьё есть. Если бы у нас было достаточно предприятий, которые производили бы ткани для дальнейшего производства одежды, то швейное производство у нас возникло бы автоматом в силу того, что всем тем сетям, которые сейчас работают в российских торговых центрах, будь то иностранцы или российские торговые сети, было бы выгодно иметь это в России. К сожалению, сейчас это экономически невыгодно, потому что ткань приходится завозить, а дальше всё получается абсурдно.

С моей точки зрения, работа и актуальна, и профессиональна. Я очень надеюсь на то, что, включая поддержку Союза производителей лёгкой промышленности в лице Андрея Валентиновича, нам удастся на основе этой работы внести изменения в ту самую мертворождённую стратегию развития лёгкой промышленности до 2020 года, документ по сути нереализуемый никаким образом, переориентировать на основе этой работы эту стратегию, получить поддержку у премьера.

Евгений Ясин:

Спасибо. Пожалуйста, Андрей Александрович.

Андрей Яковлев:

После выступления Вугара Мирзахановича то, что я буду говорить, было уже сказано. Я согласен с оценками работы, буду говорить не как заказчик, а как коллега. Это важный продукт с фокусом на развитие реального сектора. У нас было обсуждение неделю назад у нас в институте, где мы разные соображения высказывали, но, возвращаясь к более широкому контексту работы, сам факт заказа этой работы со стороны ассоциации АКОРТ является довольно существенным моментом всей этой истории. То, что вы говорили по поводу сравнения с 10-летней давностью. Я хорошо помню другую работу, тоже делал её Вадим Радаев и его коллеги по заказу ассоциации РАТЭК. Ситуация была такова, что тогда тоже возникло некое ядро среднекрупных компаний, которые были ведущими игроками на российском рынке, потом они начали сталкиваться с конкуренцией извне и испытывали также конкуренцию снизу, со стороны "серо-чёрных" конкурентов. То, что ваша отрасль дошла до этой стадии, это хороший знак. Но мы говорим про промышленность, не про торговлю. Одним из ключевых вопросов для развития этого сектора связан с тем, насколько у нас в стране промышленность готова к некоторым коллективным действиям. Всё, что мы сейчас обсуждаем, не решается одним предприятиям и не решается государством. Отрасль сложная и многогранная, и то, о чём говорил Андрей Столяров с вопросом об историях успеха, этого, может быть, не хватает в проекте, некоего понимания того, как лучшие российские предприятия при всём хаосе 90-х и проблемах 2000-х смогли найти свою нишу. Как им это удалось? В дальнейшем государство не только должно нести деньги, оно должно в некоторой степени начать регулировать вход на рынок, защищать рынок от недобросовестной конкуренции, а также должно со своей стороны помогать взаимодействовать между ключевыми заинтересованными лицами в цепочки создания стоимости, куда входят и торговые фирмы, и текстильные предприятия, швейные предприятия, помогать им совместно не только победить проблему, но найти дипломатические решения. Важно перейти через границу своего частного интереса, этот проект во многом подталкивает к этому.

Возвращаясь к зарубежному опыту, мы не первые в этом аспекте. Специально после семинара, который был две недели назад, я пересылал Вадиму ссылки на работы про бизнес-ассоциации в развивающихся странах, потому что есть довольно разные отношения к бизнес-ассоциациям в экономической литературе, часто проявляется скептический подход, в духе Олсона, что это группы интересов, которые преследуют свои частные интересы в ущерб всем остальным. Но что показывают исследования в развивающихся странах? Что в условиях несовершенных институтов подобные группы частных интересов могут порождать общественные блага, но важно, чтобы они были услышаны государством, и чтобы государство предоставляло стимулы. По тем странам, которые мы смотрели, очень существенную роль сыграл факт переговоров о вступлении в ВТО, когда государству нужна была более подробная информация о секторах рынка, они были готовы пойти на встречу с ассоциациями с тем, чтобы получить необходимую информацию, одновременно их услышать о возможном изменении регулирования рынка. Мы эту стадию с ВТО несколько упустили. Но на этом история не заканчивается. Один из ключевых вопросов - это создание условий и стимулов для коллективных действий и кооперации между ведущими предприятиями в самой промышленности. Как это будет происходить - следующий вопрос.

Вугар Исаев:

Евгений Григорьевич, разрешите один вопрос, он очень важный. По поводу успешного опыта. Берём успех компании GloriaJeans: оборот компании на 2007 год - $140 млн., из которых $100 млн. составляет опт, $30 млн. - собственная розница. На тот момент основное производство - то, которое производилось на территории России. В прошлом году оборот компании составил 27 млрд. руб., это розница. Одним словом, ответ простой - успешны только те, кто пошёл в свою розницу, только эти предприятия. Потому что никаких других каналов для производителя стать успешным, кроме как пойти в собственную розницу, нет. При этом возникает интересная вещь - 70% того, что сейчас GloriaJeans продаёт в своих магазинах, производится не в России, оно производятся в Китае. Так происходит везде. Любая крупная производственная компания, которая идёт и начинает открывать свою сеть, через какой-то момент времени, а у вас есть бренд сети, возникает противоречие между производством и требованиями сети. Требования сети - постройка под целевую аудиторию, вы начинаете производить не под себя, просто потому что у вас есть производственные мощности, а производить там, где это выгодно. Одним словом, ответ простой - само по себе производство как производство никаким образом без обращения в торговый капитал не способно стать успешным. Вот что показывает мировой опыт.

Евгений Ясин:

Я хочу рассказать вам историю про мою дублёнку. Я её купил в 1987 году в Нью-Йорке, на русской улице. Короче говоря, я её купил и поинтересовался, где что делалось, у продавца, моего земляка. Он объяснил, что сама шкура - из Норвегии, обрабатывали всё это дело в Египте, ещё это где-то ходило, наконец, это собралось в Нью-Йорке в каком-то подсобном цеху перед тем, как вынести в отдел продаж. Главное я интересовался, а где тут фирма? Он не знает. Это международная экономика, хотя это и было в Нью-Йорке. Полагаю, мы теперь живём той же самой жизнью. У меня нет сомнений в том, что у нас лёгкая промышленность сохранится, но какая она будет, я не знаю. Переплетение с производством, торговлей, с формированием брендов, созданием тех вещей, которые не относятся к метафизическому явлению, которое связано с созданием настроения. Это тоже важная часть. Посмотрим, но сама по себе идея Радаева, чтобы взяться за такую отрасль, которая ни у кого из исследователей особого внимания не вызывала, весьма плодотворная. Прошу прощения, коллеги, извините меня, но это так. Мне очень жаль Андрея Валентиновича наказывать, поэтому 5 минут Вам даю.

Андрей Разбродин:

Спасибо. Я тоже начну с работы. У нас в нашем Союзе отношение к работе однозначно позитивное, мы считаем её очень объёмной, рассматривающей проблему с разных сторон. Безусловно, работа имеет изъяны, которые связаны с сегодняшним уровнем статистических данных, которые возможно получить, и того времени, за которое она делалась. Тем не менее, основные вопросы и проблемы вскрыты, со стратегическими выводами в целом можно согласиться. Просто так, как они прозвучали в работе, они более многообразные, более объёмные, носят более всеобъемлющий и качественный характер, чем это могло показаться из прозвучавшего сегодня доклада. Во-первых, хотел поблагодарить своих коллег из Ассоциации АКОРТ за то, что они эту работу заказали, всех, кто эту работу сделал, её надо продолжать, в ней есть определённые моменты довольно сырые, не хочу сейчас продолжать длительную дискуссию.

Теперь о части тех мер и методов стратегии, которую нужно избрать, чтобы отрасль нормально развивалась. Здесь были освещены Турция, Китай и Германия, во всех трёх странах существуют те методы, которыми исходя из структуры, которую вскрыли и ещё требуется довскрыть в продолжении работы. Методами трёх стран нам можно руководствоваться.

С точки зрения некоторых моментов, денежной поддержки. Понимаете, ситуация заключается в том, что в работе есть статистический опрос и т.д., но нет некоторых моментов цифровых. Приведу пример. Что попадает сегодня в статистику? За 2013 год отрасль заплатила налогов суммарных по отчёту налоговой инспекции порядка 22 млрд. руб., но сюда не попадают все платежи по страховому фонду. По причине того, что статистика по страховым фондам идёт в отдельной графе. Когда мы посмотрели эту ситуацию, то увидели, что отрасль платит 56 млрд. руб. за 2013 год, вот такая накрутка. Как говорил наш первый президент, «вот где собака порылась». Когда ЕСН был заменён, прибавка по налогам в 2011 году составила 18 млрд. руб., 22 млрд. в 2012 году, когда был показан некоторый рост промышленности. 18 млрд прибавки за один год! Это первый момент. Государство имеет обязательство определённым образом вернуть эти деньги, они были изъяты, когда кризис ещё не был закончен, отрасль только преодолела последствия кризиса, её ввергли в кризис самым прямым образом. Дальше это можно рассматривать и пересчитывать.

Второй момент, когда мы говорим о контрабанде и контрафакте. Что это такое? Это то, что лишает нормального цивилизованного качественного производителя нормальной структуры его бюджета - нормальной прибыли, рентабельности и т.д. Когда мы говорим о той рентабельности, которую мы имеем, до 50% от общего объёма рынка составляет контрабанда и контрафакт. Это те, кто не платит налоги, и то, что не учитывается. Это искусственно созданная стоимость и конкуренция. Самый главный вывод, о котором мы говорили с Вугаром Мирзахановичем, это необходимость восстановить нормальную структуру и баланс. Максимально свести этот уровень как минимум к приемлемому уровню - не выше 10-12%, что позволяет не оказывать такое давление на отрасль. Это первая и главная задача государства. Если это удастся в полном объёме, то у отрасли уже есть будущее даже в сегодняшней определённой структуре. Меняется внешний мир, стоимость в Китае, меняются парадигмы в текстильной и лёгкой промышленности.

Александра Московская:

Очень короткие вопросы на понимание. Первый вопрос: Вадим говорил о падении слабых, означает ли, что шансов в каком-то сегменте лёгкой промышленности на вхождение в рынок относительно низкотехнологичных малых предприятий, кооперативов вообще нет? В предыдущие волны развития именно малые предпринимательства в Китае активно выходили на рынок.

Второй вопрос: по поводу контрафакта. Вопрос в том, не может ли быть так, что снижение контрафакта приведёт к падению некоторых сегментов производства, а не к их расцвету.

Третий вопрос: прозвучало здесь, что любой импорт - плохо, лучше у себя производить. Мы знаем, в Узбекистане всегда хлопок производили, выгодная для России связь. В России производство всё равно будет дороже. Есть ли в каком-то другом сегменте, прокладках, стерильных перевязочных материалах, которые классифицируются как медицинская продукция, какие-то возможности технологических прорывов исходя из примеров других стран. Не очень это понятно.

Ещё один вопрос: есть ли у нас перспектива переноса российского производства в другие страны - в Индию, Китай, Узбекистан, ещё куда-то? Спасибо.

Вадим Радаев:

Если можно, коротко отвечу на первый и последний вопросы. Средние были не ко мне. По поводу того, можно ли войти на рынок. Если есть где-то низкие барьеры для входа? Мелкое швейное производство: подвал, несколько швейных машин, почасовая рабочая сила, часть не зарегистрирована вообще, не платятся налоги - всё дёшево и сердито, пожалуйста, милое дело. Что значит хорошо или плохо? Был вопрос: можно ли войти в какой-нибудь сегмент рынка? Можно! Особенно с несложными производствами, а так не войдёшь – нужны технологии, компетенции.

Последний вопрос про перспективы переноса российского производства - это уже происходит. Здесь мы встроились вполне. Сначала бы Китай, потом будет Бангладеш.

Евгений Ясин:

Неужели в Бангладеш производят джинсы?

Андрей Разбродин:

Там далеко не только джинсы производят, это просто так компания называется. Там так же, как и в Снежной Королеве, не только зимняя одежда.

Про контрафакт: если вы мне последовательно повторите вопросы, я вам отвечу.

Александра Московская:

Речь шла о том, что снижение контрафакта повысит возможность отечественного производства. Может ли оказаться, если только контрафакт позволяет снизить затраты, как только он станет легальным и прозрачным, то это вытеснит часть производства.

Андрей Разбродин:

К сожалению, у нас здесь часто подменяются понятия контрафакт и контрабанда. Когда люди говорят "контрафакт", они понимают, что это в чистом виде подделка, которая произведена на нашей территории. Контрафакт, который у нас существует, это подделка, произведённая не на территории России. Это к рынку производства российскому не имеет никакого отношения, это все о странах Ближнего Зарубежья, это Украина, это Китай. При этом он идёт контрабандой, по серой схеме, когда не уплачиваются налоги. Снижение этой доли приведёт к выравниванию ситуации экономической для российских предприятий. Появится более реальное соотношение цен. Это во-первых.

Во-вторых, контрафакт и контрабанда несёт в себе отсутствие качества, с чем мы сегодня сталкиваемся. Надо понимать, что только уровень собственного производства позволяет это качество контролировать. То, чего сегодня нет на российском рынке - добровольная сертификация. Сертификация разрушена сегодня, только в виде технических регламентов, это группа безопасности, не включает в себя сравнительный анализ двух вещей. Мы привезли из Китая, она стоит дешевле, но мы сравниваем по качеству абсолютно разные вещи, это может сказать только профессионал. Пока что отсутствует система добровольной сертификации, которая существует на Западе (она в разделе про Германию отмечена), мы только подходим к этом.

Александра Московская:

Ещё был вопрос про прорывные технологии.

Андрей Разбродин:

Я здесь вынужден со своим коллегой немного не согласиться. Вугар говорил, что технический текстиль есть технический текстиль, а всё остальное - товары народного потребления. На самом деле структура отрасли не так проста. Почему немцы выделили технический текстиль? Это их базовое направление, базируется на самых последних ноу-хау, высокая добавленная стоимость. Они как основную парадигму сегодняшнего своего развития поставили технический текстиль. Внутри отрасли многие предприятия выпускают продукцию домашнего потребления, при этом используют материал технического текстиля. Так большинство предприятий. Есть и узкоспециализированные предприятия, которые производят только один продукт, а больше не делают ничего. Но в целом это деклассифицированная ситуация по предприятиям. Переход на синтетические волокна, на то сырьё, которое нам присуще, в котором мы имеем определённый задел, в котором у нас отсутствует определённый передел. У нас первые три передела есть, потом отсутствуют 2, дальше - восьмой и девятый. Вот наша ситуация. Сделав этот передел, мы выходим к другой ситуации - мы получаем собственное сырьё для собственных нужд. Тут у нас и традиционный текстиль и трикотаж. То же сырьё для прокладок и памперсов мы завозим. Принципиально изменив эту парадигму, сырьё будем иметь здесь. Завозим мы это сырьё в объёмах очень больших. Делаем у себя - получим экономическую эффективность.

Елена Гусева:

Хотела спросить, должна же часть планирования и господдержки существовать в этой области, потому что даже у тех же глобальных сетей видится создание неких холдингов. Где-то есть ресурсы, где-то есть пустые производственные помещения. А что с массовым созданием рабочих мест? Если у вас будут массовые рабочие места, у вас будут зарплаты, в разы вырастет и потребление. Планирование нужно всё-таки. Спасибо.

Андрей Разбродин:

Мы вошли в ВТО и говорим о том, что в этой ситуации мы должны выравнивать стартовые условия, мы должны быть равны в какой-то степени. Текущие условия не равны. Если вы почитаете работу, про меры поддержки, то увидите, что меры поддержки Китая в объёме таковы, что у вас зашевелятся волосы. Огромные меры поддержки, десятки миллиардов юаней составляет поддержка текстильной и лёгкой промышленности.

Марк Левин:

У меня два вопроса обывательских. Была такая фабрика в Эстонской Советской социалистической республике, которая была ведущим предприятием лёгкой промышленности СССР, они ничего сама не делала, она покупала иголки в Швеции, в Германии станки, хлопок в Египет и краски в Финляндии, а основную продукцию выдавала своим рабочим, чтобы не воровали. Как сегодня живёт такая фабрика? Мы что-нибудь знаем про это? Что произошло в таких странах, как Латвия.

Второй вопрос. У нас в своё время жаловаться было принято, что у нас всё не так, что рабочие не такие. А на что жалуется лёгкая промышленность Германии? Она на что-нибудь жаловалась вообще?

Третий вопрос. Про точные какие-то звенья технологической и производственной цепочки. А что это означает? Нет людей, которые могут выстроить эти звенья? Слишком сложное производство по сравнению с производством труб? Спасибо.

Андрей Разбродин:

Могу привести в пример десятки фабрик, в том числе литовских фабрик, с которых оборудование вывезено, в том числе в Россию, это были фабрики в советское время самые качественные и самые передовые. Здесь они заработали: Брянский комбинат работает, почти всё оборудование для него вывезено из Литвы, оно живёт. Литовское предприятие закончилось. В значительной степени лёгкая промышленность там просела.

Вугар Исаев:

Мы вроде бы собрались решение искать, а у меня такое чувство, что вместо того, чтобы поддержать Вадима Валерьевича за ту работу, которая была проделана, удивиться и восхититься тому, что делают представители компаний Ассоциации розничной торговли. Мы наконец делаем что-то и верим в то, что это нужно делать.

Андрей Разбродин:

Все мы правильно говорим, что есть рынок, но уже хорошо известно, к чему приводит нерегулируемый внешними регуляторами рынок. Какая ситуация сегодня в Европе? Литва, Эстония, Латвия оказались в числе стран, которые поддерживая Евросоюз, оказались на задворках, в том числе экономических. В остальных странах происходит возврат текстильных предприятий, строительство новых текстильных предприятий. В особенности это касается Испании, хуже в Италии, там в последнее время сильно повысили налоги, эта часть очень чувствительная. Испанцам дают огромные преференции на государственном уровне. В прошлый год я был на двух фабриках, меня приглашали. Это текстильные предприятия, на 100% оснащённые, но если они будут действовать в тех же условиях, как должны действовать предприятия в ЕС, они мне не конкуренты. Но у них огромное количество преференций со стороны государства, вот вам и ответ на вопрос. Рынок или регулируемый рынок?

Евгений Ясин:

Я должен вам сказать, дорогие друзья, что я приглашал Вадима Валерьевича и его коллег по этой работе именно для того, чтобы продемонстрировать, как работает рынок. Я специально несколько раз говорил о том, что по идее лёгкая промышленность после советского опыта должна была полностью провалиться. Вспомните, мы и в советское время не хотели носить советские туфли, мы готовы были всё потратить, но не связываться с нашим качеством. Обратите внимание, интересный опыт, что рынок начинает работать, вырабатывает определённые линии поведения, структуры, приёмы. После этого вы ничего не знаете о том, как это происходит. Андрей Валентинович конечно знает, Вугар Мирзаханович тоже знает, но они знают не так, чтоб нам рассказывать. А атмосфера обсуждения, которая начинается на планёрке утром, потом как-то внедряется. Но это работает, это как бы такой секрет. Когда Зюганов спрашивает: "Где наши заводы? Куда они подевались?" И так по многим вопросам. Меня действительно волнует то, что есть куча предприятий, размещённых в малых городах и поселениях, где-то далеко в транспортном отношении расположенных, но которые живут и жили лет 20 назад. Сегодня на учёном совете обсуждали вопрос относительно одной диссертации, автор которой живёт в Тамбове, работает в Тамбовском университете. Оказывается, есть целый слой предприятий, которые прислали отзывы докторов наук, написали все отзывы, которые явно живут в каком-то мире особом, который относится к другой планете. Точно так же есть такие сектора экономики и промышленности, которые где-то в Урюпинске живут себе по тихому, они не участвуют в общем обсуждении. То, что рынок работает и вырабатывает область общения, тем больше поле опыта, тем больше люди во всё это встраиваются. Что там нужно исправить, люди начинают спрашивать? Немедленно снести налоги! Поменяйте там такого начальника, уберите сантехнадзор. На самом деле это всё неизбежно. Про налоги говорят не случайно, налоги все ожидают. Но если вы спросите у него: "А как там у вас отношения с райкомом?" Правда, сейчас там глава администрации, налоговая инспекция, он не станет рассказывать.

Вугар Исаев:

Здесь я немного возражу Евгению Григорьевичу, если позволите. Мы всё время разговариваем и забываем о том, что меняется среда. Есть компании, которые работают по белому, платят все налоги. Платить все налоги - совершенно нормальное явление, это все должны делать. Да, есть период первичного накопления капитала, в который ни одна компания никаких налогов не платила. Потом потихоньку какие-то компании начинают платить налоги в силу того, что они мечтают о том, что они откроют больше магазинов, сделают какой-то ещё другой бизнес. К вопросу о человеческом факторе в рынке, это же реально, это же не грибы и плесень, которые растут как после дождя, это конкретные люди, которые по своей инициативе хотят что-то создать. Конечно, они хотят прибыли, этого никто не отрицает, но вокруг этой прибыли что-то другое возникает. Те, кто просто хотят прибыль, ничего хорошего не создавали. В любом раскладе получалось только у тех, кто мечтал что-то создавать такое, что не имеет чисто материального основания.

Один пример по поводу прорывных технологий. Удивительная вещь, но у нас в стране жил, два года назад умер, Перепёлкин Кирилл Евгеньевич, человек, который был уникальным учёным с точки зрения создания всевозможных искусственных волокон. Эти волокна начали создаваться после 50-х годов, сейчас уже существуют волокна 4-го поколения, уже разрабатываются волокна 5-го поколения. Так получилось, что если бы лет на 20 всё это раньше началось, то прорыв у нас был бы гораздо больше. То, что делала его лаборатория, те разработки технические - они фундаментальные. Но это жизнь, кому-то повезло родиться в одно время, кому-то в другое.

Евгений Ясин:

Как говорил Эльдар Рязанов после 1-го Съезда народных депутатов в 1989 году, всего на жизнь свобода опоздала. По всем остальным вопросам прошу обращаться к предисловию Михаила Жванецкого, к первой книге нового собрания сочинений Егора Гайдара. Я хотел сказать несколько слов о Гайдаре, который создал всё это, что мы сегодня имеем, а про остальное он рассказал дальше. Желаю вам всего хорошего, спасибо за внимание. Спасибо авторам и оппонентам.

«Снежная Королева - крупнейшая российская сеть мультибрендовых магазинов модной одежды. Открытие первого магазина «Снежная Королева» состоялось в Москве в 1998 году. Сегодня в обеих столицах и крупных региональных городах открыты 36 магазинов компании.За 10 лет своего существования компания «Снежная Королева» прочно зарекомендовала себя экспертом в области торговли верхней одеждой из кожи и меха.

А начиналось все сразу после кризиса 1998 года. Но роковое стечение обстоятельств не помешало старту нового бизнеса. Внимательно изучив ситуацию, Вугар Исаев и Денис Кулиев увидели возможности, которые в итоге привели к успеху. Во-первых, российскому кризису предшествовал азиатский, в результате которого на аукционах упали цены на овчину и шкурки пушных зверей. Во-вторых, реклама на центральных телеканалах вмиг подешевела, что позволило буквально за полтора месяца сделать новый магазин узнаваемым.

Название «Снежная Королева» Вугар Исаев и Денис Кулиев придумали сами: намеренно выбирали такое, чтобы легко запоминалось и отличалось от однообразных вывесок типа «Меха и кожа», наводнявших Москву. Индивидуальности новой торговой марке добавили знаменитости, которые были приглашены для участия в ее рекламных кампаниях. В первые годы брэнд популяризировали герои телешоу «ОСП-Студия». А сегодня, после того как стратегия компании изменилась, ее лицом стала Кристина Орбакайте.

Бизнес-модель «Снежной Королевы» стала меняться с 2004 года, когда Вугар Исаев выкупил у партера его долю и стал единственным владельцем компании. В тот момент в нее входило уже четыре магазина. Но стало ясно, что узкая специализация на мехе и коже не даст успешно развиваться дальше. И, несмотря на то что в сознании потребителей «Снежная Королева» прочно ассоциировалась именно с этими категориями товаров, было принято решение резко изменить курс в направлении Total Look. Ассортимент магазинов был дополнен одеждой из текстиля и аксессуарами от известных мировых марок: Pepe Jeans, Calvin Klein, Tommy Hilfiger, Marlboro Classics, Levi’s, Think Pink и других.

– Затевая эти перемены, мы понимали, что менять брэнд на новый было бы сложнее, чем изменить отношение к старому, – отмечает Вугар Исаев. Способность меняться, следовать за течением жизни для него одна из важнейших ценностей.

В 2006 году руководство компании приняло решение об уходе от категорийного формата магазинов, в пользу продвижения новой концепции Total Look. Ассортимент магазинов сети был значительно расширен за счёт добавления сегмента модной повседневной одежды и аксессуаров.

Создание собственных торговых марок, сотрудничество с ведущими мировыми производителями, динамичное развитие формата розничной торговли в соответствии с международными тенденциями, проведение масштабных рекламных кампаний - все это характеризует деятельность «Снежной Королевы». Сегодня в любом магазине «Снежная Королева» можно подобрать одежду и аксессуары для создания целостных модных и гармоничных образов на разные случаи жизни и любую погоду, не покидая пределов одного магазина.

– Когда в день рождения имениннику желают «оставаться таким же», это полная чушь! Тот, кто остается неизменным, в каком-то смысле уже мертв, – считает предприниматель.

Сейчас Вугар Исаев нацелен на то, чтобы в «Снежную Королеву» люди приходили не за кожей или мехом, а за стилем, в поисках некого образа, идей для самовыражения. Его компания по-прежнему стремительно развивается: наращивает обороты на 40-50% в год, экспериментирует с франчайзингом и планирует к 2011 году построить сеть из 90-100 магазинов с оборотом в $1 млрд.

Снежная Королева сегодня

Компания «Снежная Королева» - сеть №1 в Европе по объёму продаж меховых изделий. Являясь признанным экспертом в области торговли верхней одеждой из меха и кожи, «Снежная Королева» располагает беспрецедентным по количеству представленных марок и модных направлений предложением по верхней одежде из кожи и дублёнок. В коллекциях компании всегда отражены не только все самые актуальные модные тенденции текущего сезона, но и новейшие технологии обработки мехов и шкур – от окрашивания до перфорации и лазерной обработки. Сотрудничество с крупнейшими мировыми пушными аукционами и ведущими производителями – важные направления деятельности компании.

Ассортимент магазина Снежной Королевы насчитывает более десяти тысяч наименований, куда входят такие меховые изделия как мужские и женские шубы, полушубки, дубленки, шапки из меха и многие другие предметы зимнего гардероба, которые каждый желающий сможет увидеть, придя в один из меховых салонов Снежная Королева. Всего по всей России открыто уже 23 магазина Снежной Королевы, но к окончанию 2007 года их будет уже 30.

Альтернативный способ посмотреть шубы в продаже – зайти на сайт Снежной Королевы. В режиме online Вы можете рассмотреть дубленки и шубы производства Италии, Греции и Турции.

В магазинах сети «Снежная Королева» представлены женские и мужские коллекции верхней и повседневной одежды, сумок и аксессуаров таких брендов, как:

Меха: Gianfranco Ferre Furs, Antonio Didone, Braschi, Soulis, Annabella, Felicci, Varni, Roccabella и др.

Верхняя одежда из кожи и дублёнки: Vespucci, Neohit, Vericci, Olivieri, Compagnia delle pelle, Gimo`s, Acasta, La Reine Blanche, Al Franco и др.;

Повседневная одежда: Sportalm, Stefanel, Pepe Jeans, Marlboro Classics, Ril’s, Luhta, Ivy Oxford, Lab Pal Zileri, GAS, Betty Barclay Apart, Al Franco, La Reine Blanche, Acasta, и др.;

Сумки и аксессуары: Byblos, Redwall, Furla, Versus, Coccinelle, Gai Mattiolo Jeans, и др.

Специально для магазинов Снежная Королева в Москве, в будущем сезоне будет поставляться эксклюзивная линия женской одежды Marlboro Classics.

В 2007 году одежду из меха под маркой Снежная Королева представляет известная Российская певица, Кристина Орбакайте. Именно в Кристине, по мнению Снежной Королевы, сочетаются лучшие качества, присущие большинству покупателей изделий из меха: активная жизненная позиция, безупречный вкус и яркая индивидуальность.

За время работы «Снежная Королева» была удостоена ряда престижных профессиональных наград:

Первое место в номинации «Одежда для женщин» в конкурсе «Золотые Сети 2005»,

Титул «Наиболее динамично развивающаяся компания»,

Награды «За высокое качество» в конкурсе «Компания года»,

Награда за создание успешного российского бренда и вклад в развитие российской экономики и общества - «Бренды России».

Первое место в номинации «Одежда» в конкурсе «Золотые Сети 2008»