Тринадцатый подвиг Геракла. Фазиль Искандер

Фазиль Абдулович Искандер

13 подвиг Геракла

Все математики, с которыми мне приходилось встречаться в школе и после школы, были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными. Так что утверждение насчет того, что пифагоровы штаны якобы во все стороны равны, навряд ли абсолютно точно.

Возможно, у самого Пифагора так оно и было, но его последователи, наверно, об этом забыли и мало обращали внимания на свою внешность.

И все-таки был один математик в нашей школе, который отличался от всех других. Его нельзя было назвать слабохарактерным, ни тем более неряшливым. Не знаю, был ли он гениален, - сейчас это трудно установить. Я думаю, скорее всего был.

Звали его Харлампий Диогенович. Как и Пифагор, он был по происхождению грек. Появился он в нашем классе с нового учебного года. До этого мы о нем не слышали и даже не знали, что такие математики могут быть.

Он сразу же установил в нашем классе образцовую тишину. Тишина стояла такая жуткая, что иногда директор испуганно распахивал дверь, потому что не мог понять, на месте мы или сбежали на стадион.

Стадион находился рядом со школьным двором и постоянно, особенно во время больших состязаний, мешал педагогическому процессу. Директор даже писал куда-то, чтобы его перенесли в другое место. Он говорил, что стадион нервирует школьников. На самом деле нас нервировал не стадион, а комендант стадиона дядя Вася, который безошибочно нас узнавал, даже если мы были без книжек, и гнал нас оттуда со злостью, не угасающей с годами.

К счастью, нашего директора не послушались и стадион оставили на месте, только деревянный забор заменили каменным. Так что теперь приходилось перелезать и тем, которые раньше смотрели на стадион через щели в деревянной ограде.

Все же директор наш напрасно боялся, что мы можем сбежать с урока математики. Это было немыслимо. Это было все равно что подойти к директору на перемене и молча скинуть с него шляпу, хотя она всем порядочно надоела. Он всегда, и зимой и летом, ходил в одной шляпе, вечнозеленой, как магнолия. И всегда чего-нибудь боялся.

Со стороны могло показаться, что он больше всего боялся комиссии из гороно, на самом деле он больше всего боялся нашего завуча. Это была демоническая женщина. Когда-нибудь я напишу о ней поэму в байроновском духе, но сейчас я рассказываю о другом.

Конечно, мы никак не могли сбежать с урока математики. Если мы вообще когда-нибудь и сбегали с урока, то это был, как правило, урок пения.

Бывало, только входит наш Харлампий Диогенович в класс, сразу все затихают, и так до самого конца урока. Правда, иногда он нас заставлял смеяться, но это был не стихийный смех, а веселье, организованное сверху самим же учителем. Оно не нарушало дисциплины, а служило ей, как в геометрии доказательство от обратного.

Происходило это примерно так. Скажем, иной ученик чуть припоздает на урок, ну примерно на полсекунды после звонка, а Харлампий Диогенович уже входит в дверь. Бедный ученик готов провалиться сквозь пол. Может, и провалился бы, если б прямо под нашим классом не находилась учительская.

Иной учитель на такой пустяк не обратит внимания, другой сгоряча выругает, но только не Харлампий Диогенович. В таких случаях он останавливался в дверях, перекладывал журнал из руки в руку и жестом, исполненным уважения к личности ученика, указывал на проход.

Ученик мнется, его растерянная физиономия выражает желание как-нибудь понезаметней проскользнуть в дверь после учителя. Зато лицо Харлампия Диогеновича выражает радостное гостеприимство, сдержанное приличием и пониманием необычности этой минуты. Он дает знать, что само появление такого ученика - редчайший праздник для нашего класса и лично для него, Харлампия Диогеновича, что его никто не ожидал, и раз уж он пришел, никто не посмеет его упрекнуть в этом маленьком опозданьице, тем более он, скромный учитель, который, конечно же, пройдет в класс после такого замечательного ученика и сам закроет за ним дверь в знак того, что дорогого гостя не скоро отпустят.

Все это длится несколько секунд, и в конце концов ученик, неловко протиснувшись в дверь, спотыкающейся походкой идет на свое место.

Харлампий Диогенович смотрит ему вслед и говорит что-нибудь великолепное. Например:

Принц Уэльский.

Класс хохочет. И хотя мы не знаем, кто такой принц Уэльский, мы понимаем, что в нашем классе он никак не может появиться. Ему просто здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой на оленей. И если уж ему надоест охотиться за своими оленями и он захочет посетить какую-нибудь школу, то его обязательно поведут в первую школу, что возле электростанции. Потому что она образцовая. В крайнем случае, если б ему вздумалось прийти именно к нам, нас бы давно предупредили и подготовили класс к его приходу.

Потому-то мы и смеялись, понимая, что наш ученик никак не может быть принцем, тем более каким-то Уэльским.

Но вот Харлампий Диогенович садится на место. Класс мгновенно смолкает. Начинается урок.

Большеголовый, маленького роста, аккуратно одетый, тщательно выбритый, он властно и спокойно держал класс в руках. Кроме журнала, у него был блокнотик, куда он что-то вписывал после опроса. Я не помню, чтобы он на кого-нибудь кричал, или уговаривал заниматься, или грозил вызвать родителей в школу. Все эти штучки были ему ни к чему.

Во время контрольных работ он и не думал бегать между рядами, заглядывать в парты или там бдительно вскидывать голову при всяком шорохе, как это делали другие. Нет, он спокойно читал себе что-нибудь или перебирал четки с бусами, желтыми, как кошачьи глаза.

Списывать у него было почти бесполезно, потому что он сразу узнавал списанную работу и начинал высмеивать ее. Так что списывали мы только в самом крайнем случае, если уж никакого выхода не было.

Бывало, во время контрольной работы оторвется от своих четок или книги и говорит:

Сахаров, пересядьте, пожалуйста, к Авдеенко.

Сахаров встает и смотрит на Харлампия Диогеновича вопросительно. Он не понимает, зачем ему, отличнику, пересаживаться к Авдеенко, который плохо учится.

Пожалейте Авдеенко, он может сломать шею.

Авдеенко тупо смотрит на Харлампия Диогеновича, как бы не понимая, а может быть, и в самом деле не понимая, почему он может сломать шею.

Авдеенко думает, что он лебедь, - поясняет Харлампий Диогенович. - Черный лебедь, - добавляет он через мгновение, намекая на загорелое, угрюмое лицо Авдеенко. - Сахаров, можете продолжать, - говорит Харлампий Диогенович.

Сахаров садится.

И вы тоже, - обращается он к Авдеенко, но что-то в голосе его едва заметно сдвинулось. В него влилась точно дозированная порция насмешки. - …Если, конечно, не сломаете шею… черный лебедь! - твердо заключает он, как бы выражая мужественную надежду, что Александр Авдеенко найдет в себе силы работать самостоятельно.

Шурик Авдеенко сидит, яростно наклонившись над тетрадью, показывая мощные усилия ума и воли, брошенные на решение задачи.

Все математики, с которыми мне приходилось встречаться в школе и после школы, были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными. Так что утверждение насчет того, что пифагоровы штаны якобы во все стороны равны, навряд ли абсолютно точно.

Возможно, у самого Пифагора так оно и было, но его последователи, наверно, об этом забыли и мало обращали внимания на свою внешность.

И все-таки был один математик в нашей школе, который отличался от всех других. Его нельзя было назвать слабохарактерным, ни тем более неряшливым. Не знаю, был ли он гениален, - сейчас это трудно установить. Я думаю, скорее всего был.

Звали его Харлампий Диогенович. Как и Пифагор, он был по происхождению грек. Появился он в нашем классе с нового учебного года. До этого мы о нем не слышали и даже не знали, что такие математики могут быть.

Он сразу же установил в нашем классе образцовую тишину. Тишина стояла такая жуткая, что иногда директор испуганно распахивал дверь, потому что не мог понять, на месте мы или сбежали на стадион.

Стадион находился рядом со школьным двором и постоянно, особенно во время больших состязаний, мешал педагогическому процессу. Директор даже писал куда-то, чтобы его перенесли в другое место. Он говорил, что стадион нервирует школьников. На самом деле нас нервировал не стадион, а комендант стадиона дядя Вася, который безошибочно нас узнавал, даже если мы были без книжек, и гнал нас оттуда со злостью, не угасающей с годами.

К счастью, нашего директора не послушались и стадион оставили на месте, только деревянный забор заменили каменным. Так что теперь приходилось перелезать и тем, которые раньше смотрели на стадион через щели в деревянной ограде.

Все же директор наш напрасно боялся, что мы можем сбежать с урока математики. Это было немыслимо. Это было все равно что подойти к директору на перемене и молча скинуть с него шляпу, хотя она всем порядочно надоела. Он всегда, и зимой и летом, ходил в одной шляпе, вечнозеленой, как магнолия. И всегда чего-нибудь боялся.

Со стороны могло показаться, что он больше всего боялся комиссии из гороно, на самом деле он больше всего боялся нашего завуча. Это была демоническая женщина. Когда-нибудь я напишу о ней поэму в байроновском духе, но сейчас я рассказываю о другом.

Конечно, мы никак не могли сбежать с урока математики. Если мы вообще когда-нибудь и сбегали с урока, то это был, как правило, урок пения.

Бывало, только входит наш Харлампий Диогенович в класс, сразу все затихают, и так до самого конца урока. Правда, иногда он нас заставлял смеяться, но это был не стихийный смех, а веселье, организованное сверху самим же учителем. Оно не нарушало дисциплины, а служило ей, как в геометрии доказательство от обратного.

Происходило это примерно так. Скажем, иной ученик чуть припоздает на урок, ну примерно на полсекунды после звонка, а Харлампий Диогенович уже входит в дверь. Бедный ученик готов провалиться сквозь пол. Может, и провалился бы, если б прямо под нашим классом не находилась учительская.

Иной учитель на такой пустяк не обратит внимания, другой сгоряча выругает, но только не Харлампий Диогенович. В таких случаях он останавливался в дверях, перекладывал журнал из руки в руку и жестом, исполненным уважения к личности ученика, указывал на проход.

Ученик мнется, его растерянная физиономия выражает желание как-нибудь понезаметней проскользнуть в дверь после учителя. Зато лицо Харлампия Диогеновича выражает радостное гостеприимство, сдержанное приличием и пониманием необычности этой минуты. Он дает знать, что само появление такого ученика - редчайший праздник для нашего класса и лично для него, Харлампия Диогеновича, что его никто не ожидал, и раз уж он пришел, никто не посмеет его упрекнуть в этом маленьком опозданьице, тем более он, скромный учитель, который, конечно же, пройдет в класс после такого замечательного ученика и сам закроет за ним дверь в знак того, что дорогого гостя не скоро отпустят.

Все это длится несколько секунд, и в конце концов ученик, неловко протиснувшись в дверь, спотыкающейся походкой идет на свое место.

Харлампий Диогенович смотрит ему вслед и говорит что-нибудь великолепное. Например:

Принц Уэльский.

Класс хохочет. И хотя мы не знаем, кто такой принц Уэльский, мы понимаем, что в нашем классе он никак не может появиться. Ему просто здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой на оленей. И если уж ему надоест охотиться за своими оленями и он захочет посетить какую-нибудь школу, то его обязательно поведут в первую школу, что возле электростанции. Потому что она образцовая. В крайнем случае, если б ему вздумалось прийти именно к нам, нас бы давно предупредили и подготовили класс к его приходу.

Потому-то мы и смеялись, понимая, что наш ученик никак не может быть принцем, тем более каким-то Уэльским.

Но вот Харлампий Диогенович садится на место. Класс мгновенно смолкает. Начинается урок.

Большеголовый, маленького роста, аккуратно одетый, тщательно выбритый, он властно и спокойно держал класс в руках. Кроме журнала, у него был блокнотик, куда он что-то вписывал после опроса. Я не помню, чтобы он на кого-нибудь кричал, или уговаривал заниматься, или грозил вызвать родителей в школу. Все эти штучки были ему ни к чему.

Во время контрольных работ он и не думал бегать между рядами, заглядывать в парты или там бдительно вскидывать голову при всяком шорохе, как это делали другие. Нет, он спокойно читал себе что-нибудь или перебирал четки с бусами, желтыми, как кошачьи глаза.

Списывать у него было почти бесполезно, потому что он сразу узнавал списанную работу и начинал высмеивать ее. Так что списывали мы только в самом крайнем случае, если уж никакого выхода не было.

Бывало, во время контрольной работы оторвется от своих четок или книги и говорит:

Сахаров, пересядьте, пожалуйста, к Авдеенко.

Сахаров встает и смотрит на Харлампия Диогеновича вопросительно. Он не понимает, зачем ему, отличнику, пересаживаться к Авдеенко, который плохо учится.

Пожалейте Авдеенко, он может сломать шею.

Авдеенко тупо смотрит на Харлампия Диогеновича, как бы не понимая, а может быть, и в самом деле не понимая, почему он может сломать шею.

Авдеенко думает, что он лебедь, - поясняет Харлампий Диогенович. - Черный лебедь, - добавляет он через мгновение, намекая на загорелое, угрюмое лицо Авдеенко. - Сахаров, можете продолжать, - говорит Харлампий Диогенович.

Сахаров садится.

И вы тоже, - обращается он к Авдеенко, но что-то в голосе его едва заметно сдвинулось. В него влилась точно дозированная порция насмешки. - …Если, конечно, не сломаете шею… черный лебедь! - твердо заключает он, как бы выражая мужественную надежду, что Александр Авдеенко найдет в себе силы работать самостоятельно.

Дата: _________________

Класс: ________________

Урок № 15

Тема урока: Внеклассное чтение. Ф Искандер. «Тринадцатый подвиг Геракла».

Цель:

Обучающая:

ознакомить учащихся с биографией Ф.Искандера и его рассказом «Тринадцатый подвиг Геракла»;

повторить средства выразительности, используемые в художественном тексте;

раскрыть характеры детей, природу смешного в рассказе Ф. Искандера «Тринадцатый подвиг Геракла»;
показать особенности стиля писателя.

Развивающая:

совершенствовать навыки анализа художественного текста,
активизация мыслительной деятельности учащихся;

продолжить развитие коммуникативных компетенций учащихся,
лингвистическую зоркость, творческие способности учащихся;

Воспитательная:

воспитывать внимательное отношение к слову;

развивать интерес к родной литературе, воспитывать внимательное отношение к слову, понять нравственный смысл рассказа;

воспитывать интерес к изучаемому предмету;

продолжить формирование нравственных качеств, таких как честность, трудолюбие, совесть, чувство юмора.

Тип урока: урок изучения нового материала, урок-исследование.

Вид урока – урок внеклассного чтения,

Методы: частично-поисковый, словесный, проблемный, путь анализа литературного произведения исследовательский, кейс – метод.

Оборудование:

«Русская словесность» учебник для 6 класса общеобразовательной школы – 3-е издание, доработанное/Т.П.Чаплышкина, А.М.Садвокасова, Л.В.Сафронова, Н.Н.Ставицкая, С.Я.Ходова – Алматы: Атамұра, 2010. – 384 с.

стихотворение Валентины Лиджиевой об учителях; компьютер; учебник; доска; рефлексия.

ХОД УРОКА

I . Организационный момент.

II . Вступительное слово учителя.

Эпиграф

Звенят все чаще в памяти моей

Тугие трели школьного звонка.

Я слышу в сердце, грустные слегка.

Они мне на дорогах бытия

Желают только счастья и добра.

Многие люди, уходя из школы, вспоминают всю жизнь учителей.

(Рефлексивная пауза). Мне хотелось бы, чтобы вы сегодня на уроке подумали, а что для вас значит слово «УЧИТЕЛЬ».

Посмотрим, как вспоминает о своем учителе автор рассказа «Тринадцатый подвиг Геракла» Фазиль Искандер.

Кто же такой Фазиль Искандер? Презентация на компьютере .

«Я русский писатель, но певец Абхазии».

Фазиль Абдулович Искандер родился в 1929 году в Сухуми. Говорят, что дерево может вырасти лишь на высоту своих корней. По корням Фазиля Искандера можно судить о том, какая это могучая личность. Детство его прошло в горном селе и в сухумском дворике дедушки, куда он приезжал на лето. Посмотрите, какая природа его окружала! (Демонстрация слайдов с видами Абхазии).

Отец его был персом по происхождению. Но в одну ненастную ночь восьмилетний Фазиль простился с отцом и больше его не увидел никогда. Высланный в Иран, отец умер на чужбине.

Воспитывала его одна мама, которую он очень любил и высоко ставил, хотя она была простая крестьянская женщина и не прочла в своей жизни ни одной книги. Она была от природы по-настоящему умна. Но главным воспитателем был дедушка. Главным, если не считать Абхазии и суровых, но справедливых нравственных заповедей гор.

Самое заметное свойство Ф.Искандера – юмор. Довольно редкой разновидности, очень… настоящий, что ли. Смешное у него рождается словно из ничего, является всегда неожиданно. Суть творчества не зависит от того, что он описывает: империю или маленькое село. А смысл его творчества в том, что он приблизил страну, существующую уже сорок лет, где между небом и землей расположилось горное село Чегем, к нам, и мы почувствовали важность и значимость маленького народа, любого народа.

Посмотрите, вот она «Страна Ф.Искандера».

Сегодня вместе с героями Ф.Искандера мы совершим путешествие в прекрасный и неповторимый мир детства.

III . Эмоциональный настрой.

Для начала послушаем музыку. (Звучит музыка из «Ералаша»)

Я смотрю, вы заулыбались? Что вызвало вашу улыбку? (Это музыка из тележурнала «Ералаш» и, наверное, вы вспомнили смешные забавные истории.)

Конечно, со смешным вы уже сталкивались в своей жизни – будь то забавный случай, чей – то рассказ или литературное произведение.

Произведения, которые вызывают наш смех, улыбку называются в литературе юмористическими.

Обратимся в словарь

Литературоведческих терминов.

Найдём определение слова «юмор». Прочитайте его.

IV . Анализ художественного текста.

– Перед нами рассказ Ф. Искандера «Тринадцатый подвиг Геракла».

1. Беседа с учащимися:

Где происходят события рассказа? (Школа для мальчиков.)

Когда происходят действия рассказа? (Во время Великой Отечественной войны».)

По каким деталям это определили? (Имя мальчика Адольф, называет себя Аликом, болезни – тиф, малярия…)

Что вы можете сказать о героях произведения? (Они учащиеся 5 б класса.)

Каким вы представляете главного героя? Как он относится к своим товарищам?

2. Работа по рядам.

Первый ряд

составит цитатный план и сделает вывод по образу Шурика Авдеенко.

Второй ряд

проделает такую же работу по образу Сахарова.

Третий ряд

по образу Адольфа Комарова.

Шурик Авдеенко	Отличник Сахаров	Адольф Комаров
Загорелое угрюмое лицо; Показывая мощные усилия ума и воли; Стоял у доски с яростным и угрюмым лицом; Длинный, нескладный самый мрачный человек в классе. Чёрный лебедь (сравнение)	Умное добросовестное лицо; Во время смеха не перестал быть отличником; (ирония)	– Опрятный, худой и тихий; Привычка держать руки на промокашке; Считался способным троечником; Волосы светлые; Веснушки. Его редко ругали, но ещё реже хвалили. Адольф стал Аликом.

Вывод:

Каждый герой рассказа запоминается надолго, потому что автор выделяет главные, основные черты внешности и характера героя, и делает на них акцент, подчёркивая несколько раз угрюмость Авдеенко, благополучие Сахарова и скромность и незаметность Алика.

Чтобы вызвать наш смех, писатель использует особые приёмы, которые называются художественными средствами:

Одним из таких средств в рассказе «Тринадцатый подвиг Геракла» является «ирония».

Сведения о значении этого слова мы найдём …. «В словаре литературоведческих терминов».

Мы хорошо поработали, а теперь немного отдохнём и посмеёмся вместе.

Ведь смех – это лучшее лекарство.

1. Хотелось скинуть с директора шляпу, она всем порядочно надоела. Он всегда и зимой и летом ходил в одной шляпе, вечнозелёной, как магнолия.

2. Принц Уэльский – опоздавший ученик. Принц никак не мог появиться в нашем классе. Ему здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой на оленей. И если уж ему надоест охотиться за своими оленями и он захочет посетить какую-нибудь школу, то его обязательно поведут в первую школу, что возле Электростанции. Потому что она образцовая.

Вы узнали эти строчки?

Возвращаемся к нашему тексту.

Ребята, от чьего лица ведётся повествование? (От первого лица)

Повествование от 1 лица создаёт правдоподобие, поскольку о себе человек рассказывает сам.

Почему попал в смешную ситуацию герой рассказа? (Не выполнил домашнее задание)

К каким ухищрениям пришлось прибегнуть герою, чтобы не быть осмеянным? (Оттягивает время, доктор с медсестрой)

Смог избежать герой наказания? (Нет.)

Попробуем убедиться в этом, обратившись к тексту:

3. Прочитаем по ролям финальной сцены у доски.
4. Класс ждёт расплаты, давайте проследим состояние героя:

Состояние главного героя	Реакция класса
В воздухе запахло какой-то опасностью. Захлопнулся маленький капканчик. Сердце моё с размаху влепилось в спину. От ужаса и отвращения. Звонок – погребальный колокол. Какой троп помогает ярче описать состояние героя? Троп этот – метафора. Снова мы обращаемся к нашему помощнику словарю.	Смотрел на меня и ждал Ждал, что я буду проваливаться Хотел, чтобы я проваливался, как можно медленнее и интереснее Сдерживал хихиканья Обратите внимание на подчёркнутые слова. Что вы заметили. С каждым разом смех становится сильнее.

Вывод:

Смех нарастает, а состояние главного героя ухудшается. Его мучает совесть.

Какой урок извлёк герой?

На этот вопрос вы ответите после прослушивания записи.

5. Прослушивание аудиозаписи:

(Я подумал, что, если бы мы на днях не содрали с наших дверей табличку с обозначением класса, может быть, докторша не зашла бы и ничего бы не случилось.

Я смутно начинал догадываться о связи, которая существует между вещами и событиями.

Звонок, как погребальный колокол, продрался сквозь хохот класса.

С тех пор я стал серьёзней относиться к домашним заданиям и с нерешёнными задачами

никогда не совался к футболистам. Каждому своё. Я получил по заслугам.)

Ответы учащихся.

(Герой перестал обманывать, выполняет домашнюю работу.)

Важную роль в нравственном становлении детей сыграл учитель математики Харлампий Диогенович.

6. Давайте охарактеризуем образ учителя в нескольких словах .

Запишите ассоциативный ряд (математик, палач, мудрый, грек, Пифагор)

Обратите внимание на имя учителя.

Почему герой с благодарностью говорит об учителе? (Герой с благодарностью говорит об учителе, потому что научился с его помощью относиться к себе и людям критически, с иронией и юмором).

Чего боялся главный герой рассказа? На что он был готов? Догадался ли учитель, что «бесстрашный малярик» не готов к уроку?

Назовите в рассказе все, что связано с Древней Грецией. (Название рассказа, Пифагор, греческое происхождение учителя, его отчество, напоминающее о древнегреческом философе Диогене).

В чем состоит «философский» смысл рассуждений о школьных математиках? (Старую школьную шутку рассказчик воспринимает совершенно серьезно, что делает ее еще более смешной).

Стадион «мешал педагогическому процессу». Как рассказчик выражает невозможность для детей сбежать на стадион с урока математики? (Смешным примером: «Это было все равно, что подойти к директору на перемене и молча скинуть с него шляпу»).

Почему дети боялись нарушить дисциплину на уроках математики? (Потому что учитель «заставлял… смеяться, но это был не стихийный смех, а веселье, организованное сверху, самим же учителем»).

Зачем учитель предлагает отличнику Сахарову пересесть к Саше Авдеенко? («Пожалейте Авдеенко, он может сломать себе шею». Учитель напоминает мальчику (Саше) о чувстве собственного достоинства. Разговор этот ведется с юмором, потому что, по убеждению писателя, «юмор делает серьезное еще более серьезным». «Шурик Авдеенко сидит, яростно наклонившись над тетрадью, показывая мощные усилия ума и воли, брошенные на решение задачи»).

Какой случай вспоминает рассказчик? (Пересказать эпизод с прививками, связанный с попыткой героя избежать двойки за невыполненное домашнее задание).

Как учитель понял хитрость мальчика? (По слову «малярик»).

Объясните значение фразы: «Конечно, слишком бояться выглядеть смешным не очень умно, но куда хуже совсем не бояться этого». («Не бояться этого» – не понимать, что ты смешон, быть глупым).

Какое значение имеет слово подвиг? (Смелый поступок).

Можно ли назвать подвигом поступок главного героя рассказа? Почему Искандер называет это «подвигом»? (Нет, автор иронизирует).

Какую роль играет название рассказа? (Название играет двойную роль: во-первых, сразу вызывает воспоминания о древнегреческих мифах о двенадцати подвигах Геракла. Так писатель заинтриговы­вает читателя - нам уже интересно узнать, о каком подвиге идет речь. Во-вторых, в конце рассказа учитель заинтриговывает класс, объявляя о загадочном «тринадцатом подвиге Геракла». Название играет юмористическую роль несоответствия традиционному, знакомому, хорошо известному)

V . Итог урока.

Рефлексия.

В начале урока было дано задание сформулировать эпиграф.

Какие слова или цитаты вы можете предложить? (Смехом он, разумеется, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора.)

Какие нравственные уроки вы вынесли для себя в процессе нашего диалога? (Относиться к жизни с юмором. Ведь юмор позволяет на многие сложные вещи смотреть проще. Юмор несёт радость и отвлекает нас от проблем)

Фазиль Искандер

Тринадцатый подвиг Геракла

Все математики, с которыми мне приходилось встречаться в школе и после школы, были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными. Так что утверждение насчет того, что пифагоровы штаны якобы во все стороны равны, навряд ли абсолютно точно.

Возможно, у самого Пифагора так оно и было, но его последователи, наверно, об этом забыли и мало обращали внимания на свою внешность.

И все-таки был один математик в нашей школе, который отличался от всех других. Его нельзя было назвать слабохарактерным, ни тем более неряшливым. Не знаю, был ли он гениален, – сейчас это трудно установить. Я думаю, скорее всего был.

Звали его Харлампий Диогенович. Как и Пифагор, он был по происхождению грек. Появился он в нашем классе с нового учебного года. До этого мы о нем не слышали и даже не знали, что такие математики могут быть.

Он сразу же установил в нашем классе образцовую тишину. Тишина стояла такая жуткая, что иногда директор испуганно распахивал дверь, потому что не мог понять, на месте мы или сбежали на стадион.

Стадион находился рядом со школьным двором и постоянно, особенно во время больших состязаний, мешал педагогическому процессу. Директор даже писал куда-то, чтобы его перенесли в другое место. Он говорил, что стадион нервирует школьников. На самом деле нас нервировал не стадион, а комендант стадиона дядя Вася, который безошибочно нас узнавал, даже если мы были без книжек, и гнал нас оттуда со злостью, не угасающей с годами.

К счастью, нашего директора не послушались и стадион оставили на месте, только деревянный забор заменили каменным. Так что теперь приходилось перелезать и тем, которые раньше смотрели на стадион через щели в деревянной ограде.

Все же директор наш напрасно боялся, что мы можем сбежать с урока математики. Это было немыслимо. Это было все равно что подойти к директору на перемене и молча скинуть с него шляпу, хотя она всем порядочно надоела. Он всегда, и зимой и летом, ходил в одной шляпе, вечнозеленой, как магнолия. И всегда чего-нибудь боялся.

Со стороны могло показаться, что он больше всего боялся комиссии из гороно, на самом деле он больше всего боялся нашего завуча. Это была демоническая женщина. Когда-нибудь я напишу о ней поэму в байроновском духе, но сейчас я рассказываю о другом.

Конечно, мы никак не могли сбежать с урока математики. Если мы вообще когда-нибудь и сбегали с урока, то это был, как правило, урок пения.

Бывало, только входит наш Харлампий Диогенович в класс, сразу все затихают, и так до самого конца урока. Правда, иногда он нас заставлял смеяться, но это был не стихийный смех, а веселье, организованное сверху самим же учителем. Оно не нарушало дисциплины, а служило ей, как в геометрии доказательство от обратного.

Происходило это примерно так. Скажем, иной ученик чуть припоздает на урок, ну примерно на полсекунды после звонка, а Харлампий Диогенович уже входит в дверь. Бедный ученик готов провалиться сквозь пол. Может, и провалился бы, если б прямо под нашим классом не находилась учительская.

Иной учитель на такой пустяк не обратит внимания, другой сгоряча выругает, но только не Харлампий Диогенович. В таких случаях он останавливался в дверях, перекладывал журнал из руки в руку и жестом, исполненным уважения к личности ученика, указывал на проход.

Ученик мнется, его растерянная физиономия выражает желание как-нибудь понезаметней проскользнуть в дверь после учителя. Зато лицо Харлампия Диогеновича выражает радостное гостеприимство, сдержанное приличием и пониманием необычности этой минуты. Он дает знать, что само появление такого ученика – редчайший праздник для нашего класса и лично для него, Харлампия Диогеновича, что его никто не ожидал, и раз уж он пришел, никто не посмеет его упрекнуть в этом маленьком опозданьице, тем более он, скромный учитель, который, конечно же, пройдет в класс после такого замечательного ученика и сам закроет за ним дверь в знак того, что дорогого гостя не скоро отпустят.

Все это длится несколько секунд, и в конце концов ученик, неловко протиснувшись в дверь, спотыкающейся походкой идет на свое место.

Харлампий Диогенович смотрит ему вслед и говорит что-нибудь великолепное. Например:

– Принц Уэльский.

Класс хохочет. И хотя мы не знаем, кто такой принц Уэльский, мы понимаем, что в нашем классе он никак не может появиться. Ему просто здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой на оленей. И если уж ему надоест охотиться за своими оленями и он захочет посетить какую-нибудь школу, то его обязательно поведут в первую школу, что возле электростанции. Потому что она образцовая. В крайнем случае, если б ему вздумалось прийти именно к нам, нас бы давно предупредили и подготовили класс к его приходу.

Потому-то мы и смеялись, понимая, что наш ученик никак не может быть принцем, тем более каким-то Уэльским.

Но вот Харлампий Диогенович садится на место. Класс мгновенно смолкает. Начинается урок.

Большеголовый, маленького роста, аккуратно одетый, тщательно выбритый, он властно и спокойно держал класс в руках. Кроме журнала, у него был блокнотик, куда он что-то вписывал после опроса. Я не помню, чтобы он на кого-нибудь кричал, или уговаривал заниматься, или грозил вызвать родителей в школу. Все эти штучки были ему ни к чему.

Во время контрольных работ он и не думал бегать между рядами, заглядывать в парты или там бдительно вскидывать голову при всяком шорохе, как это делали другие. Нет, он спокойно читал себе что-нибудь или перебирал четки с бусами, желтыми, как кошачьи глаза.

Списывать у него было почти бесполезно, потому что он сразу узнавал списанную работу и начинал высмеивать ее. Так что списывали мы только в самом крайнем случае, если уж никакого выхода не было.

Бывало, во время контрольной работы оторвется от своих четок или книги и говорит:

– Сахаров, пересядьте, пожалуйста, к Авдеенко.

Сахаров встает и смотрит на Харлампия Диогеновича вопросительно. Он не понимает, зачем ему, отличнику, пересаживаться к Авдеенко, который плохо учится.

– Пожалейте Авдеенко, он может сломать шею.

Авдеенко тупо смотрит на Харлампия Диогеновича, как бы не понимая, а может быть, и в самом деле не понимая, почему он может сломать шею.

– Авдеенко думает, что он лебедь, – поясняет Харлампий Диогенович. – Черный лебедь, – добавляет он через мгновение, намекая на загорелое, угрюмое лицо Авдеенко. – Сахаров, можете продолжать, – говорит Харлампий Диогенович.

Сахаров садится.

– И вы тоже, – обращается он к Авдеенко, но что-то в голосе его едва заметно сдвинулось. В него влилась точно дозированная порция насмешки. – …Если, конечно, не сломаете шею… черный лебедь! – твердо заключает он, как бы выражая мужественную надежду, что Александр Авдеенко найдет в себе силы работать самостоятельно.

Шурик Авдеенко сидит, яростно наклонившись над тетрадью, показывая мощные усилия ума и воли, брошенные на решение задачи.

Главное оружие Харлампия Диогеновича – это делать человека смешным. Ученик, отступающий от школьных правил, – не лентяй, не лоботряс, не хулиган, просто смешной человек. Вернее, не просто смешной, на это, пожалуй, многие согласились бы, но какой-то обидно смешной. Смешной, не понимающий, что он смешной, или догадывающийся об этом последним.

И когда учитель выставляет тебя смешным, сразу же распадается круговая порука учеников, и весь класс над тобой смеется. Все смеются против одного. Если над тобой смеется один человек, ты можешь еще как-нибудь с этим справиться. Но невозможно пересмеять весь класс. И если уж ты оказался смешным, хотелось во что бы то ни стало доказать, что ты хоть и смешной, но не такой уж окончательно смехотворный.

Надо сказать, что Харлампий Диогенович не давал никому привилегии. Смешным мог оказаться каждый. Разумеется, я тоже не избежал общей участи.

В тот день я не решил задачу, заданную на дом . Там было что-то про артиллерийский снаряд, который куда-то летит с какой-то скоростью и за какое-то время. Надо было узнать, сколько километров пролетел бы он, если бы летел с другой скоростью и чуть ли не в другом направлении.

В общем, задача была какая-то запутанная и глупая. У меня решение никак не сходилось с ответом. А между прочим, в задачниках тех лет, наверное, из-за вредителей, ответы иногда бывали неверные. Правда, очень редко, потому что их к тому времени почти всех переловили. Но, видно, кое-кто еще орудовал на воле.

Но некоторые сомнения у меня все-таки оставались. Вредители вредителями, но, как говорится, и сам не плошай.

Поэтому на следующий день я пришел в школу за час до занятий. Мы учились во вторую смену. Самые заядлые футболисты были уже на месте. Я спросил у одного из них насчет задачи, оказалось, что и он ее не решил. Совесть моя окончательно успокоилась. Мы разделились на две команды и играли до самого звонка.

И вот входим в класс. Еле отдышавшись, на всякий случай спрашиваю у отличника Сахарова:

– Ну, как задача?

– Ничего, – говорит он, – решил.

При этом он коротко и значительно кивнул головой в том смысле, что трудности были, но мы их одолели.

– Как решил, ведь ответ неправильный?

– Правильный, – кивает он мне головой с такой противной уверенностью на умном добросовестном лице, что я его в ту же минуту возненавидел за благополучие, хотя и заслуженное, но тем более неприятное. Я еще хотел посомневаться, но он отвернулся, отняв у меня последнее утешение падающих: хвататься руками за воздух.

Оказывается, в это время в дверях появился Харлампий Диогенович, но я его не заметил и продолжал жестикулировать, хотя он стоял почти рядом со мной. Наконец я догадался, в чем дело, испуганно захлопнул задачник и замер.

Харлампий Диогенович прошел на место.

Я испугался и ругал себя за то, что сначала согласился с футболистом, что задача неправильная, а потом не согласился с отличником, что она правильная. А теперь Харлампий Диогенович, наверное, заметил мое волнение и первым меня вызовет.

Рядом со мной сидел тихий и скромный ученик. Звали его Адольф Комаров. Теперь он себя называл Аликом и даже на тетради писал «Алик», потому что началась война и он не хотел, чтобы его дразнили Гитлером. Все равно все помнили, как его звали раньше, и при случае напоминали ему об этом.

Я любил разговаривать, а он любил сидеть тихо. Нас посадили вместе, чтобы мы влияли друг на друга, но, по-моему, из этого ничего не получилось. Каждый оставался таким, каким был.

Сейчас я заметил, что даже он решил задачу. Он сидел над своей раскрытой тетрадью, опрятный, худой и тихий, и оттого, что руки его лежали на промокашке, он казался еще тише. У него была такая дурацкая привычка – держать руки на промокашке, от чего я его никак не мог отучить.

– Гитлер капут, – шепнул я в его сторону. Он, конечно, ничего не ответил, но хоть руки убрал с промокашки, и то стало легче.

Между тем Харлампий Диогенович поздоровался с классом и уселся на стул. Он слегка вздернул рукава пиджака, медленно протер нос и рот носовым платком, почему-то посмотрел после этого в платок и сунул его в карман. Потом он снял часы и начал листать журнал. Казалось, приготовления палача пошли быстрей.

Но вот он отметил отсутствующих и стал оглядывать класс, выбирая жертву. Я затаил дыхание.

– Кто дежурный? – неожиданно спросил он. Я вздохнул, благодарный ему за передышку.

Дежурного не оказалось, и Харлампий Диогенович заставил самого старосту стирать с доски. Пока он стирал, Харлампий Диогенович внушал ему, что должен делать староста, когда нет дежурного. Я надеялся, что он расскажет по этому поводу какую-нибудь притчу из школьной жизни, или басню Эзопа, или что-нибудь из греческой мифологии. Но он ничего не стал рассказывать, потому что скрип сухой тряпки о доску был неприятен и он ждал, чтобы староста скорей кончил свое нудное протирание. Наконец староста сел.

Класс замер. Но в это мгновение раскрылась дверь и в дверях появились доктор с медсестрой.

– Извините, это пятый «А»? – спросила доктор.

– Нет, – сказал Харлампий Диогенович с вежливой враждебностью, чувствуя, что какое-то санитарное мероприятие может сорвать ему урок. Хотя наш класс был почти пятый «А», потому что он был пятый «Б», он так решительно сказал «нет», как будто между нами ничего общего не было и не могло быть.

– Извините, – сказала доктор еще раз и, почему-то нерешительно помешкав, закрыла дверь.

Я знал, что они собираются делать уколы против тифа. В некоторых классах уже делали. Об уколах заранее никогда не объявляли, чтобы никто не мог улизнуть или, притворившись больным, остаться дома.

Уколов я не боялся, потому что мне делали массу уколов от малярии, а это самые противные из всех существующих уколов.

И вот внезапная надежда, своим белоснежным халатом озарившая наш класс, исчезла. Я этого не мог так оставить.

– Можно, я им покажу, где пятый «А»? – сказал я, обнаглев от страха.

Два обстоятельства в какой-то мере оправдывали мою дерзость. Я сидел против двери, и меня часто посылали в учительскую за мелом или еще за чем-нибудь. А потом пятый «А» был в одном из флигелей при школьном дворе, и докторша в самом деле могла запутаться, потому что она у нас бывала редко, постоянно она работала в первой школе.

– Покажите, – сказал Харлампий Диогенович и слегка приподнял брови.

Стараясь сдерживаться и не выдавать своей радости, я выскочил из класса.

Я догнал докторшу и медсестру еще в коридоре нашего этажа и пошел с ними.

– Я покажу вам, где пятый «А», – сказал я. Докторша улыбнулась так, как будто она не уколы делала, а раздавала конфеты.

– А нам что, не будете делать? – спросил я.

– Вам на следующем уроке, – сказала докторша, все так же улыбаясь.

– А мы уходим в музей на следующий урок, – сказал я несколько неожиданно даже для себя.

Вообще-то у нас шли разговоры о том, чтобы организованно пойти в краеведческий музей и осмотреть там следы стоянки первобытного человека. Но учительница истории все время откладывала наш поход, потому что директор боялся, что мы не сумеем пойти туда организованно.

Дело в том, что в прошлом году один мальчик из нашей школы стащил оттуда кинжал абхазского феодала, чтобы сбежать с ним на фронт. По этому поводу был большой шум, и директор решил, что все получилось так потому, что класс пошел в музей не в шеренгу по два, а гурьбой.

На самом деле этот мальчик все заранее рассчитал. Он не сразу взял кинжал, а сначала сунул его в солому, которой была покрыта Хижина Дореволюционного Бедняка. А потом, через несколько месяцев, когда все успокоилось, он пришел туда в пальто с прорезанной подкладкой и окончательно унес кинжал.

– А мы вас не пустим, – сказала докторша шутливо.

– Что вы, – сказал я, начиная волноваться, – мы собираемся во дворе и организованно пойдем в музей.

– Значит, организованно?

– Да, организованно, – повторил я серьезно, боясь, что она, как и директор, не поверит в нашу способность организованно сходить в музей.

– А что, Галочка, пойдем в пятый «Б», а то и в самом деле уйдут, – сказала она и остановилась. Мне всегда нравились такие чистенькие докторши в беленьких чепчиках и в беленьких халатах.

– Но ведь нам сказали сначала в пятый «А», – заупрямилась эта Галочка и строго посмотрела на меня. Видно было, что она всеми силами корчит из себя взрослую.

Я даже не посмотрел в ее сторону, показывая, что никто и не думает считать ее взрослой.

– Какая разница, – сказала докторша и решительно повернулась.

– Мальчику не терпится испытать мужество, да?

– Я малярик, – сказал я, отстраняя личную заинтересованность, – мне уколы делали тыщу раз.

– Ну, малярик, веди нас, – сказала докторша, и мы пошли.

Убедившись, что они не передумают, я побежал вперед, чтобы устранить связь между собой и их приходом.

Когда я вошел в класс, у доски стоял Шурик Авдеенко, и, хотя решение задачи в трех действиях было написано на доске его красивым почерком, объяснить решение он не мог. Вот он и стоял у доски с яростным и угрюмым лицом, как будто раньше знал, а теперь никак не мог припомнить ход своей мысли.

«Не бойся, Шурик, – думал я, – ты ничего не знаешь, а я тебя уже спас». Хотелось быть ласковым и добрым.

– Молодец, Алик, – сказал я тихо Комарову, – такую трудную задачу решил.

Алик у нас считался способным троечником. Его редко ругали, зато еще реже хвалили. Кончики ушей у него благодарно порозовели. Он опять наклонился над своей тетрадью и аккуратно положил руки на промокашку. Такая уж у него была привычка.

Но вот распахнулась дверь, и докторша вместе с этой Галочкой вошли в класс. Докторша сказала, что так, мол, и так, надо ребятам делать уколы.

– Если это необходимо именно сейчас, – сказал Харлампий Диогенович, мельком взглянув на меня, – я не могу возражать. Авдеенко, на место, – кивнул он Шурику.

Шурик положил мел и пошел на место, продолжая делать вид, что вспоминает решение задачи.

Класс заволновался, но Харлампий Диогенович приподнял брови, и все притихли. Он положил в карман свой блокнотик, закрыл журнал и уступил место докторше. Сам он присел рядом за парту. Он казался грустным и немного обиженным.

Доктор и девчонка раскрыли свои чемоданчики и стали раскладывать на столе баночки, бутылочки и враждебно сверкающие инструменты.

– Ну, кто из вас самый смелый? – сказала докторша, хищно высосав лекарство иглой и теперь держа эту иглу острием кверху, чтобы лекарство не вылилось.

Она это сказала весело, но никто не улыбнулся, все смотрели на иглу.

– Будем вызывать по списку, – сказал Харлампий Диогенович, – потому что здесь сплошные герои.

Он раскрыл журнал.

– Авдеенко, – сказал Харлампий Диогенович и поднял голову.

Класс нервно засмеялся. Докторша тоже улыбнулась, хотя и не понимала, почему мы смеемся.

Авдеенко подошел к столу, длинный, нескладный, и по лицу его было видно, что он так и не решил, что лучше, получить двойку или идти первым на укол.

Он заголил рубаху и теперь стоял спиной к докторше, все такой же нескладный и не решивший, что же лучше. И потом, когда укол сделали, он не обрадовался, хотя теперь весь класс ему завидовал.

Алик Комаров все больше и больше бледнел. Подходила его очередь. И хотя он продолжал держать свои руки на промокашке, видно, это ему не помогало.

Я старался как-нибудь его расхрабрить, но ничего не получалось. С каждой минутой он делался все строже и бледней. Он не отрываясь смотрел на докторскую иглу.

– Отвернись и не смотри, – говорил я ему.

– Я не могу отвернуться, – отвечал он затравленным шепотом.

– Сначала будет не так больно. Главная боль, когда будут впускать лекарство, – подготавливал я его.

– Я худой, – шептал он мне в ответ, едва шевеля белыми губами, – мне будет очень больно.

– Ничего, – отвечал я, – лишь бы в кость не попала иголка.

– У меня одни кости, – отчаянно шептал он, – обязательно попадут.

– А ты расслабься, – говорил я ему, похлопывая его по спине, – тогда не попадут.

Спина его от напряжения была твердая, как доска.

– Я и так слабый, – отвечал он, ничего не понимая, – я малокровный.

– Худые не бывают малокровными, – строго возразил я ему. – Малокровными бывают малярики, потому что малярия сосет кровь.

У меня была хроническая малярия, и, сколько доктора ни лечили, ничего не могли поделать с ней. Я немного гордился своей неизлечимой малярией.

К тому времени, как Алика вызвали, он был совсем готов. Я думаю, он даже не соображал, куда идет и зачем.

Теперь он стоял спиной к докторше, бледный, с остекленевшими глазами, и когда ему сделали укол, он внезапно побелел, как смерть, хотя, казалось, дальше бледнеть некуда. Он так побледнел, что на лице его выступили веснушки, как будто откуда-то выпрыгнули. Раньше никто и не думал, что он веснушчатый. На всякий случай я решил запомнить, что у него есть скрытые веснушки. Это могло пригодиться, хотя я и не знал пока, для чего.

После укола он чуть не свалился, но докторша его удержала и посадила на стул. Глаза у него закатились, мы все испугались, что он умирает.

– «Скорую помощь»! – закричал я. – Побегу позвоню!

Харлампий Диогенович гневно посмотрел на меня, а докторша ловко подсунула ему под нос флакончик. Конечно, не Харлампию Диогеновичу, а Алику.

Он сначала не открывал глаза, а потом вдруг вскочил и деловито пошел на свое место, как будто не он только что умирал.

– Даже не почувствовал, – сказал я, когда мне сделали укол, хотя прекрасно все почувствовал.

– Молодец, малярик, – сказала докторша.

Помощница ее быстро и небрежно протерла мне спину после укола. Видно было, что она все еще злится на меня за то, что я их не пустил в пятый «А».

– Еще потрите, – сказал я, – надо, чтобы лекарство разошлось.

Она с ненавистью дотерла мне спину. Холодное прикосновение проспиртованной ваты было приятно, а то, что она злится на меня и все-таки вынуждена протирать мне спину, было еще приятней.

Наконец все кончилось. Докторша со своей Галочкой собрали чемоданчики и ушли. После них в классе остался приятный запах спирта и неприятный – лекарства. Ученики сидели, поеживаясь, осторожно пробуя лопатками место укола и переговариваясь на правах пострадавших.

– Откройте окно, – сказал Харлампий Диогенович, занимая свое место. Он хотел, чтобы с запахом лекарства из класса вышел дух больничной свободы.

Он вынул четки и задумчиво перебирал желтые бусины. До конца урока оставалось немного времени. В такие промежутки он обычно рассказывал нам что-нибудь поучительное и древнегреческое.

– Как известно из древнегреческой мифологии, Геракл совершил двенадцать подвигов, – сказал он и остановился. Щелк, щелк – перебрал он две бусины справа налево. – Один молодой человек захотел исправить греческую мифологию, – добавил он и опять остановился. Щелк, щелк.

«Смотри, чего захотел», – подумал я про этого молодого человека, понимая, что греческую мифологию исправлять никому не разрешается. Какую-нибудь другую, завалящую мифологию, может быть, и можно подправлять, но только не греческую, потому что там уже давно все исправлено и никаких ошибок быть не может.

– Он решил совершить тринадцатый подвиг Геракла, – продолжал Харлампий Диогенович, – и это ему отчасти удалось.

Мы сразу по его голосу поняли, до чего это был фальшивый и никудышный подвиг, потому что, если бы Гераклу понадобилось совершить тринадцать подвигов, он бы сам их совершил, а раз он остановился на двенадцати, значит, так оно и надо было и нечего было лезть со своими поправками.

– Геракл совершал свои подвиги как храбрец. А этот молодой человек совершил свой подвиг из трусости… – Харлампий Диогенович задумался и прибавил: – Мы сейчас узнаем, во имя чего он совершил свой подвиг…

Щелк. На этот раз только одна бусина упала с правой стороны на левую. Он ее резко подтолкнул пальцем. Она как-то нехорошо упала. Лучше бы упали две, как раньше, чем одна такая.

Я почувствовал, что в воздухе запахло какой-то опасностью. Как будто не бусина щелкнула, а захлопнулся маленький капканчик в руках Харлампия Диогеновича.

– …Мне кажется, я догадываюсь, – проговорил он и посмотрел на меня.

Я почувствовал, как от его взгляда сердце мое с размаху влепилось в спину.

– Прошу вас, – сказал он и жестом пригласил меня к доске.

– Да, именно вас, бесстрашный малярик, – сказал он.

Я поплелся к доске.

– Расскажите, как вы решили задачу, – спросил он спокойно, и – щелк, щелк – две бусины перекатились с правой стороны на левую. Я был в его руках.

Класс смотрел на меня и ждал. Он ждал, что я буду проваливаться, и хотел, чтобы я проваливался как можно медленней и интересней.

Я смотрел краем глаза на доску, пытаясь по записанным действиям восстановить причину этих действий. Но мне это не удалось. Тогда я стал сердито стирать с доски, как будто написанное Шуриком путало меня и мешало сосредоточиться. Я еще надеялся, что вот-вот прозвенит звонок и казнь придется отменить. Но звонок не звенел, а бесконечно стирать с доски было невозможно. Я положил тряпку, чтобы раньше времени не делаться смешным.

– Мы вас слушаем, – сказал Харлампий Диогенович, не глядя на меня.

– Артиллерийский снаряд, – сказал я бодро в ликующей тишине класса и замолк.

– Артиллерийский снаряд, – повторил я упрямо, надеясь по инерции этих слов пробиться к другим таким же правильным словам. Но что-то крепко держало меня на привязи, которая натягивалась, как только я произносил эти слова. Я сосредоточился изо всех сил, пытаясь представить ход задачи, и еще раз рванулся, чтобы оборвать эту невидимую привязь.

– Артиллерийский снаряд, – повторил я, содрогаясь от ужаса и отвращения.

В классе раздались сдержанные хихиканья. Я почувствовал, что наступил критический момент, и решил ни за что не делаться смешным, лучше просто получить двойку.

– Вы что, проглотили артиллерийский снаряд? – спросил Харлампий Диогенович с доброжелательным любопытством.

Он это спросил так просто, как будто справлялся, не проглотил ли я сливовую косточку.

– Да, – быстро сказал я, почувствовав ловушку и решив неожиданным ответом спутать его расчеты.

– Тогда попросите военрука, чтобы он вас разминировал, – сказал Харлампий Диогенович, но класс уже и так смеялся.

Смеялся Сахаров, стараясь во время смеха не переставать быть отличником. Смеялся даже Шурик Авдеенко, самый мрачный человек нашего класса, которого я же спас от неминуемой двойки. Смеялся Комаров, который хоть и зовется теперь Аликом, а как был, так и остался Адольфом.

Глядя на него, я подумал, что если бы у нас в классе не было настоящего рыжего, он сошел бы за него, потому что волосы у него светлые, а веснушки, которые он скрывал так же, как свое настоящее имя, обнаружились во время укола. Но у нас был настоящий рыжий, и рыжеватость Комарова никто не замечал. И еще я подумал, что, если бы мы на днях не содрали с наших дверей табличку с обозначением класса, может быть, докторша к нам не зашла и ничего бы не случилось. Я смутно начинал догадываться о связи, которая существует между вещами и событиями.

Звонок, как погребальный колокол, продрался сквозь хохот класса. Харлампий Диогенович поставил мне отметку в журнал и еще что-то записал в свой блокнотик.

С тех пор я стал серьезней относиться к домашним заданиям и с нерешенными задачами никогда не совался к футболистам. Каждому свое.

Позже я заметил, что почти все люди боятся показаться смешными. Особенно боятся показаться смешными женщины и поэты. Пожалуй, они слишком боятся и поэтому иногда выглядят смешными. Зато никто не может так ловко выставить человека смешным, как хороший поэт или хорошая женщина.

Конечно, слишком бояться выглядеть смешным не очень умно, но куда хуже совсем не бояться этого.

Мне кажется, что Древний Рим погиб оттого, что его императоры в своей бронзовой спеси перестали замечать, что они смешны. Обзаведись они вовремя шутами (надо хотя бы от дурака слышать правду), может быть, им удалось бы продержаться еще некоторое время. А так они надеялись, что в случае чего гуси спасут Рим. Но нагрянули варвары и уничтожили Древний Рим вместе с его императорами и гусями.

Я, понятно, об этом нисколько не жалею, но мне хочется благодарно возвысить метод Харлампия Диогеновича. Смехом он, безусловно, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. По-моему, это вполне здоровое чувство, и любую попытку ставить его под сомнение я отвергаю решительно и навсегда.

«ТРИНАДЦАТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА»

Ф. Искандер

Юмор делает серьезное еще более серьезным…Ф. Искандер

Цели:

Образовательные:

раскрыть характеры детей;

природу смешного в рассказе Ф. Искандера «Тринадцатый подвиг Геракла», показать особенности стиля писателя.

Развивающий:

совершенствовать навыки анализа художественного текста, активизация мыслительной деятельности учащихся;

продолжить развитие коммуникативных компетенций учащихся, лингвистическую зоркость, творческие способности учащихся;

Воспитательный:

воспитывать интерес к изучаемому предмету, продолжить формирование нравственных качеств, таких как честность, трудолюбие, совесть, чувство юмора.

Ход урока

Учитель. -Ф. Искандеру принадлежит афоризм: «Юмор делает серьезное ещё более серьёзным». Как вы понимаете эту фразу? (Это значит, что читать будет весело, но речь пойдёт о серьёзных вещах).

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония [ гр . eironeia ] 1 ) тонкая насмешка , выраженная в скрытой форме ; 2 ) употребление слова или целого выражения в противоположном смысле с целью высмеивания . Ирония (от греч. еironeia ).

Истинный писатель несет с собой целый мир, причем свой, особый, присущий только ему одному. У нашего современника, писателя Фазиля Искандера, свой мир, свои герои, свое отношение к жизни, свой оригинальный язык, а главное – свой, неповторимый тон повествования. Автор так рассказывает о самых обыденных вещах, что читателю начинает казаться, будто он узнает об этом впервые. Писателю свойственна такая психологическая достоверность, такая неопровержимая правда факта, такая меткость каждой детали, что «вечные вопросы» чести, совести, трусости, предательства становятся конкретными и близкими каждому человеку.

Фазиль (ФазИль) Искандер часто ставит своих героев в такую ситуацию, когда им приходится выбирать между добром и злом, когда грань между ними зыбка, что особенно затрудняет выбор. Читатель же словно сам участвует в их внутренней борьбе.

Идея рассказа «Тринадцатый подвиг Геракла» серьезна и глубока. Писатель размышляет над тем, что физическое и социальное мужество совпадают в человеке далеко не всегда, что, обладая физической храбростью, можно остаться трусом в общественной жизни, что даже можно совершить из трусости подвиг, дабы не показаться людям смешным или глупым. И вот, вскрывая именно такую каверзную ситуацию, писатель остается верен себе: юмор пронизывает повествование от первой до последней фразы.

Писатель умеет говорить о серьезных и важных вещах с юмором, он убежден, что «юмор делает серьезное еще более серьезным»: «Я понял, что все счастливые находки детства – это тайный кредит судьбы, за который мы потом расплачиваемся взрослыми. И это вполне справедливо. И еще одно я твердо понял: все потерянное можно найти – даже любовь, даже юность. И только потерянную совесть еще никто не находил». Ф. Искандер особенно глубоко и осмысленно проникся желанием пробудить у читателя сердце разумное. Рассуждая о вечном и суетном, он всматривается в человека, уважая его и любя.

Проблемы, поднимаемые писателем, очень актуальны и для нашего времени.

1.Математик – экспозиция

2.Футбол

4.Укол

5.У доски – кульминация

Сюжет, как видим, очень прост (как мальчик пытался обвести вокруг пальца учителя).

Но развитие этой, казалось бы, простой истории преображает ее в глубоко философский рассказ о том, что такое смех, и как он противостоит обману.

Философия – любовь к мудрости, проникновенная бесстрашная мысль, стремящаяся охватить все стороны бытия .

Беседа с комментированным чтением.

1 . Вспоминая о своем учителе математики, автор подчеркивает незаурядность его личности: «Не знаю, был ли он гениален, сейчас это трудно установить. Я думаю, скорее всего, был». (Стр. 323)

2. Как звали учителя? Случайно ли отчество (связь с мифами). У героев Искандера «говорящие» имена. Используя эту традицию русской литературы, писатель дает героям характеристику, в которую вкладывает свое отношение к ним.

3. Чем же отличался Харлампий Диогенович от своих коллег?

4. Наверное, этот учитель знал какой-то особый секрет воспитания . Но какой? Найдите ответ на вопрос по тексту (работа с текстом).

Главное оружие Харлампия Диогеновича – это делать человека смешным… (стр. 326)

5. А почему Харлампий Диогенович обращается к пятиклассникам на вы? (Рефлексивная пауза). Размышления вслух.

Наверное, хочет подчеркнуть, что уважает их так же, как взрослых.

– Прочтите высказывание о юморе Ф. Искандера. Как вы думаете, почему читатель знакомится с учителем математики после смешного вступления? (Писатель как бы советует очень серьезно отнестись к смешным событиям, связанным с личностью Харлампия Диогеновича.)

– Почему дети боялись нарушить дисциплину на уроках математики? (Потому что учитель «заставлял… смеяться, но это был не стихийный смех, а веселье, организованное сверху, самим же учителем».)

– В чем смысл такого смеха, если, например, ученик «чуть припоздает на урок»? (Шутка учителя имела нравственный и философский смысл. Как под увеличительным стеклом, она показывает, может, еще неосознанное самим учеником высокомерие, претензии на исключительные права, особое положение, неуместные в данном случае, а потому объективно унижающие людей. Без шутки ребята поняли бы только, что нарушена дисциплина, но упоминание о принце Уэльском вызывает дружный смех. Ведь «принцы в основном занимаются охотой за оленями». А их товарищ живет совершенно иной жизнью, следовательно, не может вести себя как принц. «Потому-то мы и смеялись». Герой запомнил на всю жизнь, как смешно и жалко может выглядеть человек, не понимающий различия между тем, что он сам думает о себе, и тем, каковым является на самом деле.)

– Зачем учитель предлагает отличнику Сахарову пересесть к Саше Авдеенко? («Пожалейте Авдеенко, он может сломать себе шею». Учитель напоминает мальчику (Саше) о чувстве собственного достоинства. Разговор этот ведется с юмором, потому что, по убеждению писателя, «юмор делает серьезное еще более серьезным». «Шурик Авдеенко сидит, яростно наклонившись над тетрадью, показывая мощные усилия ума и воли, брошенные на решение задачи».)

6. А не слишком ли жестоко выставлять ученика на посмешище перед всем классом? (Рефлексивная пауза). Размышления вслух.

Вспомните: «Все смеются против одного. Если над тобой смеётся один человек, то можешь еще как-то с этим справиться. Но невозможно пересмеять весь класс».

Все понимают, что учитель поступает справедливо. Ведь он высмеивает ученика не из-за личной неприязни. Просто он не терпит, когда к делу относятся спустя рукава, не выносит разболтанности, разгильдяйства, обмана. А самое главное у него нет любимчиков. «Смешным мог оказаться каждый».

Конечно, мало приятного, когда над тобой смеются, но если в этом смехе нет ни оскорбления, ни унижения, то и обижаться особенно не на что. Во всяком случае, «пострадавшему» от Харлампия Диогеновича хотелось бы, во что бы то ни стало доказать, что он «не такой уж окончательно смехотворный».

7. И все-таки жутковато ждать, когда на тебя обрушатся раскаты смеха. Помните, с кем сравнивает своего учителя не решивший задачу пятиклассник?

С палачом, выбирающим жертву.

8. Тогда можно только порадоваться за ученика, нашедшего способ перехитрить учителя. Что придумал герой , чтобы избежать наказания? Вспомним, как это было.

Сценка (Восстановление сюжета). Проигрывание ситуации, театрализация. (Рефлексивная пауза). Размышления вслух.

9. Почему учитель после показанных событий рассказал о подвигах Геракла? А кто такой Геракл?

Геракл – герой древнегреческих мифов.

Учитель догадался, что мальчик специально вернул докторшу, так как не знал урок. Он догадался о трусости мальчика, и иронично называет его поступок тринадцатым подвигом Геракла. (Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние ).

10. Представьте другого учителя , как бы он отреагировал на такой поступок? (Рефлексивная пауза). Размышления вслух.

Накричал, поставил «2».

Начал бы ругаться, спрашивать.

Вызвал родителей.

Повёл к директору.

11. Как поступил Харлампий Диогенович?

Выразительное чтение кульминации.

12. Почему же эта история подействовала на «бесстрашного малярика» сильнее всех внушений? (Рефлексивная пауза). Размышления вслух.

Потому что учитель перед всем классом открыл то, что мальчик таил сам от себя: все его хитроумные действия были продиктованы трусостью. И возразить было нечего.

13. Учитель говорит спокойно, негромко, уважительно. Как же воспринимает его слова провинившийся? (Рефлексивная пауза). Размышления вслух.

Я почувствовал, как от его взгляда сердце мое с размаху влепилось в спину.

Двойка, которой он так старательно пытался избежать, была бы для него просто спасением, но и это было несбыточно. Лучше двойка, чем смех всего класса. Долгожданный звонок, «как погребальный колокол, продрался сквозь хохот класса».

Не потускневшие со временем впечатления свидетельствуют о том, что событие это имело большое значение для будущего писателя. Как вы думаете почему? (Рефлексивная пауза). Размышления вслух.

Выразительное чтение (стр. 336).

ВЫВОД: Итак, по мысли Ф. Искандера, закалка смехом – это своего рода прививка, которую необходимо получить в детстве, чтобы суметь вовремя уловить горькую правду о себе и не сбиться в пути. В1992 году Ф.Искандер был удостоен Международной Пушкинской премии за вклад в мировую литературу. Мы понимаем, что премия заслуженна: этот писатель обладает удивительным стилем, в котором мягкая и тонкая ирония переплетается с лучшими традициями русской литературы.

Каким, по вашему мнению, должен быть учитель? (Рефлексивная пауза). Размышления вслух.

Каждый человек учится в школе, из многих будней складываются годы жизни. Очень непросто превратить эти будни в радость себе и другим.

Смех открывает человека и поэтому общение учителя и ученика должно быть радостным, взаимообогащающим.

Взрослые – это выросшие дети, а дети – будущие взрослые. И жить нам надо, взявшись за руки.

Беседа с учащимися:

Где происходят события рассказа? (Школа для мальчиков.)

Когда происходят действия рассказа? (Во время Великой Отечественной войны».)

По каким деталям это определили? (Имя мальчика Адольф, называет себя Аликом, болезни – тиф, малярия…)

Что вы можете сказать о героях произведения? (Они учащиеся 5 б класса.)

Задание 1. Работа по рядам.

Первый ряд составит цитатный план и сделает вывод по образу Шурика Авдеенко.

Второй ряд проделает такую же работу по образу Сахарова.

Третий ряд по образу Адольфа Комарова.

Шурик Авдеенко

Отличник Сахаров

Адольф Комаров

Загорелое угрюмое лицо;

Показывая мощные усилия ума и воли;

Стоял у доски с яростным и угрюмым лицом;

Длинный, нескладный самый мрачный человек в классе.

Чёрный лебедь (сравнение)

Умное добросовестное лицо;

Во время смеха не перестал быть отличником; (ирония)

– Опрятный, худой и тихий;

Привычка держать руки на промокашке;

Считался способным троечником;

Волосы светлые;

Веснушки.

Его редко ругали, но ещё реже хвалили.

Адольф стал Аликом.

Вывод: Каждый герой рассказа запоминается надолго, потому что автор выделяет главные, основные черты внешности и характера героя, и делает на них акцент, подчёркивая несколько раз угрюмость Авдеенко, благополучие Сахарова и скромность и незаметность Алика.

Чтобы вызвать наш смех, писатель использует особые приёмы, которые называются художественными средствами:

Одним из таких средств в рассказе «Тринадцатый подвиг Геракла» является «ирония».

Сведения о значении этого слова мы найдём …. «В словаре литературоведческих терминов» с.254.

Физкультминутка:

Мы хорошо поработали, а теперь немного отдохнём и посмеёмся вместе.

Ведь смех – это лучшее лекарство.

1. Хотелось скинуть с директора шляпу, она всем порядочно надоела. Он всегда и зимой и летом ходил в одной шляпе, вечнозелёной, как магнолия.

2. Принц Уэльский – опоздавший ученик. Принц никак не мог появиться в нашем классе. Ему здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой на оленей. И если уж ему надоест охотиться за своими оленями и он захочет посетить какую-нибудь школу, то его обязательно поведут в первую школу, что возле Электростанции. Потому что она образцовая.

Вы узнали эти строчки?

Возвращаемся к нашему тексту.

Ребята, от чьего лица ведётся повествование? (От первого лица)

Повествование от 1 лица создаёт правдоподобие, поскольку о себе человек рассказывает сам.

1. Почему попал в смешную ситуацию герой рассказа? (Не выполнил домашнее задание)

– К каким ухищрениям пришлось прибегнуть герою, чтобы не быть осмеянным? (Оттягивает время, доктор с медсестрой)

– Смог избежать герой наказания? (Нет.)

Попробуем убедиться в этом, обратившись к тексту:

1. Прочитаем по ролям эпизод на стр. 189.
2. Класс ждёт расплаты, давайте проследим состояние героя:

Состояние главного героя

Реакция класса

В воздухе запахло какой-то опасностью.

Захлопнулся маленький капканчик.

Сердце моё с размаху влепилось в спину.

Казнь

От ужаса и отвращения.

Звонок – погребальный колокол.

Какой троп помогает ярче описать состояние героя?

Троп этот – метафора.

Снова мы обращаемся к нашему помощнику словарю.

Смотрел на меня и ждал

Ждал, что я буду проваливаться

Хотел, чтобы я проваливался, как можно медленнее и интереснее

Сдерживал хихиканья

Смеялся

Хохотал

Обратите внимание на подчёркнутые слова.

Что вы заметили. С каждым разом смех становится сильнее.

Вывод: Смех нарастает, а состояние главного героя ухудшается. Его мучает совесть.

– Какой урок извлёк герой?

На этот вопрос вы ответите после прослушивания записи.

Прослушивание аудиозаписи:

(Я подумал, что, если бы мы на днях не содрали с наших дверей табличку с обозначением класса, может быть, докторша не зашла бы и ничего бы не случилось. Я смутно начинал догадываться о связи, которая существует между вещами и событиями.

Звонок, как погребальный колокол, продрался сквозь хохот класса.

С тех пор я стал серьёзней относиться к домашним заданиям и с нерешёнными задачами никогда не совался к футболистам. Каждому своё. Я получил по заслугам.)

Ответы учащихся.

(Герой перестал обманывать, выполняет домашнюю работу.)

– Важную роль в нравственном становлении детей сыграл учитель математики Харлампий Диогенович.

Давайте охарактеризуем образ учителя в нескольких словах.

Запишите ассоциативный ряд. (математик, палач, мудрый, грек, Пифагор)

– Обратите внимание на имя учителя.

– Почему герой с благодарностью говорит об учителе? (Герой с благодарностью говорит об учителе, потому что научился с его помощью относиться к себе и людям критически, с иронией и юмором).

Домашнее задание. Написать творческую работу «Мой мир детства». Составить письменную характеристику учителя.

Название произведения

Геракл был зачат Алкменой от Зевса, который явился к ней в образе супруга. Уставшая ЭГера от неверности своего мужа послала двух змей чтоб они задушили ребенка, но новорожденный младенец был уже достаточно силен и убил их. Гера ненавидела Геракла и наслала на него безумие. В помрачении рассудка геракл убил 8своих собственных детей. Когда к нему вернулся разум, он пожелал очиститься от грехов и обратился к Дельфийскому оракулу. Пифия обьявила Гераклу, что он должен служить 12лет своему двоюродному брату тирану Еврисфею, выполняя все его приказания. 1 Геракл победил немейского льва, шкура которого была толще любого щита. Он не смог победить оружием, а задушил собственными руками. 2. убил лернейскую гидру-чудовище с телом собаки и девятью змеиными головами 3.кротил керинейскую лань с медными копытами и золотыми рогами, ускользнувшую от богини Артемиды. 4.победил эриманфского вепря 5.вычистил авгиевы конюшни. 6.истребил стимфалийских птиц. 7.поймал критского быка. 8.убил лошадей фракийского царя Диомеда, который бросал им на сьедение чужеземцев. 9.добыл пояс царицы амазонок Ипполиты 10 украл стадо у гериона, считавшегося самым сильным человеком на земле. 11.принес золотын яблоки из сада гесперид. Эти плоды росли на яблоне, которая принадлежала Гере. это был свадебный подарок Геи (Гея- это земля) 12. поймал чудовищного пса Цербера. Этот двенадцатый подвиг был самым трудным. Геракл должен был привести Цербера из подземного царства Аида. Чтобы Геракл смог проникнуть в подземное царство мертвых, Мусей, сын Орфея, приобщил его к Элевсинским мистериям.

на самом деле Геракл не так уж и симпатичен. чтобы выполнить свои 12 подвигов Геракл без конца, убивал, хитрил и обманывал. Он убил своих детей, уничтожил амазонок, украл сокровища..

– Какой смысл вкладывает автор в название своего рассказа?

Геракл совершил двенадцать подвигов, тринадцатого не было. Название говорит нам, что герой совершил поступок, который подвигом назвать нельзя. (Найдите цитаты из текста)

Описание игры. Игру можно провести как со всем классом, так и между двумя- тремя командами. Цель игры – ответив на вопросы верно, открыть нужный квадрат, чтобы «подбить корабль». Заранее готовится игровое поле и вопросы, по трудности соответствующие баллу. Игроки самостоятельно выбирают вопрос и называют его код (3В), в случае правильного ответа количество баллов поступает на счет команды и открывается расположение «корабля». Побеждает команда, набравшая большее количество баллов и «подбившая» большее количество «кораблей».

Игровое поле.

1А. Какова, по мнению героя рассказа, была основная черта всех математиков, с которыми ему приходилось встречаться? (Все математики были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными .)

2А. Что общего было у Харлампия Диогеновича с Пифагором? (Происхождение и род занятий – оба были греками и математиками. )

3А. Чем отличался Харлампий Диогенович от других математиков в школе? (Он сразу же установил в классе образцовую дисциплину. Ни один ученик не смел прогулять его урок. )

4А. Как Харлампий Диогенович боролся с нерадивыми и недисциплинированными учениками? (Он ни на кого не кричал и не уговаривал заниматься, не грозился вызвать родителей в школу. Главное оружие Харлампия Диогеновича – это делать человека смешным. )

5А. Почему смех был очень действенным средством воспитания? (Примерный ответ. Когда учитель выставляет тебя смешным, сразу же распадается круговая порука учеников, и весь класс над тобой смеется. Все смеются против одного, и невозможно пересмеять весь класс. Хотелось во что бы то ни стало доказать, что ты хоть и смешной, но не такой уж окончательно смехотворный.)

1Б. Каким был директор школы? (Он всегда, и зимой, и летом, ходил в одной шляпе, вечнозеленой, как магнолия. И всегда чего-нибудь боялся. )

2Б. Почему попал в смешную ситуацию герой рассказа? (Он не решил задачу, заданную на дом. Успокоился, когда узнал, что товарищ тоже не справился с задачей, и все свободное время до уроков играл в футбол. )

3Б. Почему Харлампий Диогенович назвал одного из учеников на уроке «черным лебедем»? (Вытянув шею, он пытался списать контрольную работу у сильного ученика. )

4Б. Как Харлампий Диогенович догадался, что герой рассказа не готов к уроку? (Примерный ответ. Мальчик слишком оживленно жестикулировал перед отличником Сахаровым, который решил задачу, и «обнаглев», вызвался провожать докторшу в 5 «А» класс, чтобы отсрочить наказание.)

5Б. Когда происходит действие рассказа? (Во время Великой Отечественной войны. )

1В. К каким ухищрениям пришлось прибегнуть герою, чтобы доктор и медсестра изменили свои планы и пошли ставить уколы на уроке математики? (Герою пришлось соврать, что на следующем уроке их класс уходит организованно в музей и отменить это мероприятие невозможно. )

2В. Почему герой не боялся уколов? (Он болел малярией, и уколы ему делали «тыщу раз». )

3В. Подумал ли герой, приводя в класс докторшу, о своих одноклассниках, которые боялись уколов смертельно, до обморочного состояния? (Герой думает только о себе и о том, как ему избежать наказания. Этот поступок эгоистичен, так как выгоден только герою. )

4В. Почему Харлампий Диогенович «казался грустным и немного обиженным», когда доктор пришла ставить уколы на его уроке? (Ему жаль было сорванного урока и было понятно, что это произошло не без участия его ученика. )

5В. Чей это портрет: «Большеголовый, маленького роста, аккуратно одетый, тщательно выбритый, он властно и спокойно держал класс в руках. Спокойно перебирал четки с бусами, желтыми, как кошачьи глаза». (Харлампий Диогенович )

1Г. Почему Харлампий Диогенович назвал одного из учеников «принцем Уэльским»? (Этот ученик позволил себе прийти в класс после учителя, а значит, поставил себя выше всех, как будто являлся титулованной особой. )

2Г. Какова главная мысль этого рассказа? (Надо относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. Это поможет сохранить нравственное здоровье человека. )

3Г. Случайно ли автор дает учителю отчество Диогенович? (Примерный ответ. Конечно, не случайно. Это отчество напоминает нам древнего философа Диогена и говорит о том, что учитель был тоже тонким психологом и философом, учил детей не только математике, но и мужеству, ответственности и порядочности.)

4Г. Кто это: «Длинный, нескладный, самый мрачный человек из нашего класса, которого я же спас от неминуемой двойки»? (Шурик Авдеенко. )

5Г. Как изменился герой после этой истории? («С тех пор я стал серьезней относиться к домашним заданиям и с нерешенными задачами никогда не совался к футболистам». )

1Д. Почему Алик Комаров очень боялся уколов? (Он был худым, слабым и малокровным и боялся, что игла попадет в кость. )

2Д. Какая деталь внешности Алика Комарова обнаружилась во время укола? (Он так побледнел, что на лице его выступили веснушки, которых раньше никто не замечал. )

3Д. Почему поступок нерадивого ученика учитель назвал «тринадцатый подвиг Геракла»? (Примерный ответ. Ученик приложил столько изобретательности, столько сил, чтобы спасти себя от двойки! Поистине был совершен подвиг, только Геракл совершал их из храбрости, а наш герой – из трусости признать свои ошибки, поэтому это был лишний, никому не нужный «подвиг».)

4Д. С каким чувством вспоминает рассказчик своего учителя? (С чувством благодарности за то, что Харлампий Диогенович закалял лукавые детские души. )

5Д. Отчего, по мнению героя, погиб могущественный Древний Рим? («Мне кажется, что Древний Рим погиб оттого, что его императоры в своей бронзовой спеси перестали замечать, что они смешны». )

Подведение итогов

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Юмор (англ. Humour “нрав”, “настроение”) – изображение чего-то в смешном, комическом виде.

Ирония (от греч. еironeia – притворство, насмешка) – отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние.

Очень кратко для читательского дневника

Произведение «Тринадцатый подвиг Геракла» Фазиля Искандера было напечатано в 1964 году. С самого начала произведения видна некая схожесть с рассказами Древней Грецией. Сам заголовок произведения говорит читателю о том, что рассказ будет связан с мифами. Всем известно о двенадцати подвигах Геракла, поэтому интересно прочитать, какой же был новый подвиг Геракла. В итоге оказывается, что это вовсе не является подвигом.

За главную идею произведения можно взять то, что на самом деле смех дает возможность посмотреть на человека с разных сторон, увидеть скрытые черты, помогает признать ошибки, чтобы в дальнейшем не совершать их.

Читать краткое содержание Искандер Тринадцатый подвиг Геракла

Наступает очередной учебный год, и в школу приходит новый преподаватель математики Харлампий Диогенович. Этот мужчина сразу выделялся среди своих коллег, был очень серьезным и умным. На его занятиях в классе царила неимоверная тишина и дисциплина. Директор долго не могла привыкнуть к тому, что новый учитель мог так успокаивать детей, и что во время урока дети находятся в классе.

Класс успокаивался только лишь при виде учителя в дверях кабинета, и тишина длилась до конца. Изредка из класса доносился смех, это Харлампий Диогенович иногда отвлекал ребят своими шутками, смеялся сам и детей веселил. Однажды к нему на занятие опоздал ученик, и Харлампий отдал ему почтение, как главному, уступил ему дорогу в класс, и после этого придумал ему кличку "принц Уэльский". Еще одной особенностью учителя было то, что он не ругал учеников и не вызывал их родителей к себе.

Когда приходило время писать контрольные, все писали своим умом и не списывали, так как знали, что Харлампий Диогенович сразу вычислит обманщика и вдобавок еще и засмеет. Так, однажды поводом для насмешек стал и сам рассказчик. Перед одним из очередных уроков математики у него не получалось решить задачу. У рассказчика так и не получилось справится с заданием, которые было дано домой он пошел в школу. Там он выяснил, что у других учеников тоже не совсем получилась задачу, и не у всех решение совпало с ответом. Это немного успокоило рассказчика и он забыв про задачи пошел бегать и гонять мяч.

Перед уроком рассказчик был уверен, что самый умный ученик в классе- Сахаров конечно же справился с заданием. Как оказалось, и у мальчика, с которым рассказчик сидел тоже была решенная задача. Тут начался урок и рассказчик был настроен, что вызовут именно его. Но вначале урока, когда все ожидали начала опроса, в класс зашли доктор и медсестра, им нужно было найти "А" класс, так как должны были делать прививки. Рассказчик не растерявшись вызвался помочь им найти класс, на что учитель дал согласие. Пока провожал докторов он узнал, что уколы их классу хотят делать через урок, и поэтому говорит доктору, что они с классом как раз собрались идти в музей. Рассказчик побежал вперед врача в кабинет, и обнаружил, что возле доски пытаясь решить задачу стоял Шурик Авдеенко, но дать объяснение у него не получилось. Учитель приказал Шурику отправится на свое место, а похвалил за правильную задачу Адольфа.

Вскоре пришли врачи и сказали, что детям нужно сделать прививки и попросили преподавателя отпустить их с урока. Первым на процедуру пошел Авдеенко. Всё прошло удачно, мальчик не боялся, а наоборот радовался, так как вместо задачи, он пошел на укол. Комаров Адольф побледнел, ему было страшно и несмотря на утешения соседа по парте, он никак не мог успокоится. После укола ему сделалось еще хуже,и медики вынуждены были даже дать мальчику нашатырь. Рассказчик в это время гордился собой, и хвастался, что вовсе не чувствовал боли, но это было лишь хвастовство. После прививок врачи ушли.

До окончания занятия еще было время и преподаватель решил рассказать детям о подвигах Геракла, и еще одном человеке, который решил добавить тринадцатым подвиг, тем самым изменить мифологию Греции. Учитель лишь объяснил, что подвиг был из-за трусости, а для какой цели, он попросил рассказать главного героя. И тут учитель вызывает мальчика к доске и просит дать объяснение тому, как он решал домашнее задание. Рассказчик всё пытался тянуть время, но это не помогло, наоборот он выглядел нелепо и смешно.

Этот случай положительной повлиял на ученика, после этого он стал более покладисто и ответственно относится к выполнению своей работы. Рассуждая, мальчик понял, что плохо, когда человек перестает бояться показаться смешным. Ведь это может отразится на нем не самым лучшим образом.

Картинка или рисунок Тринадцатый подвиг Геракла

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Тринадцатая сказка Сеттерфилд

  Действия романа разворачиваются вокруг нескольких женщин: известной писательницы Виды Винтер, её сестёр и главной героини Маргарет Ли, которая работает в библиотеке своего отца и с ума сходит по французским романам

• Краткое содержание Андерсен Самое невероятное (сказка)

  Человек, который представит нечто самое невероятное возьмет в жены принцессу, а в приданное – пол королевства. Тут же появилось множество желающих – разных возрастов и сословий, но никто не мог придумать ничего толкового

• Краткое содержание Исповедь Лев Толстой

  Лев Толстой пишет о том, что потерял свою детскую веру после того, как его старший брат пришел и сказал, что Бога нет. А чуть позднее он перестала становиться на молитву после рассказа некого С.

• Краткое содержание Приключения Кроша Рыбакова

  В книге рассказывается о летней стажировке 9 класса на автобазе. Крош не обладал никаким техническим образованием, но хотел поводить автомашину при прохождении практики. Вместо этого Крош вместе с Петром Шмаковым работал в гараже

• Краткое содержание Жюль Верн Двадцать тысяч лье под водой

  Писатель, географ Жюль Верн, является классиком научно-фантастической литературы. Роман «20000 лье под водой» это экскурс в животный и растительный мир. Тайны судна, его команды и самого капитана.